Приманка для дьявола - [8]

Левая рука Эрика дотянулась до рычага и повисла на нем.

Опомнился Эрик на перроне перед открытой дверью своего вагона. Это ловушка, подумал он. Она сидит и ждет, когда я позвоню, а полиция засекает, откуда позвонили… Ничего, поезд отходит через пять минут, а я поеду не до станции Налль, а до маленького полустанка без названия, когда-то я был там, поезд приходит туда под утро, и там меня ни одна собака не найдет… Откуда-то вдруг взялось странное ощущение повторности – не событий, а так, привкуса событий: запах креозота и мокрого гравия, и трава – мокрая – под руками, и тело не свое – чужое, легкое… все возникло и пропало, только эхо в голове, как в пещере: коннн… коннн… коннн… И одновременно – вместе со свистом ветра того, другого, призрачного мира – вдруг возникла рядом Элли, похожая на индианку в своем странном платье из тяжелого льдисто-белого шелка – такой он ее увидел в самый первый раз и подумал: восточная принцесса, а она оказалась отличной девчонкой, хоть и из богатой семьи, тоже студенткой, тоже университета, хотя и другого, столичного… подошла, потерлась щекой о плечо, взглянула снизу вверх, шепнула: ты меня вспоминал?.. Эрик стоял оцепенев. Свист в ушах переходил в рев, и что-то подсказывало, что падать осталось всего ничего, вот сейчас – твердь… хотелось зажать уши, обхватить голову и бежать, нет – влететь, как мяч, в ярко высвеченную дверь вагона, там спасение, спасение, там тепло, безопасно, мягко, там покой обволакивает тебя всего… но кто-то внутри, полумертвый, приподнял голову и отчетливо прохрипел: Томса, сука поганая, что же ты делаешь? За ревом ничего нельзя было услышать, и Эрик стоял, завороженный светом, вытекающим из двери вагона, пока створки двери не закрылись и не отрезали от него этот свет, вагон тронулся, поплыли перед глазами окна с туманными людьми по ту сторону стекол, все быстрее, быстрее, замелькали, – Эрик, согнувшись, побрел вслед за поездом по перрону, что-то страшно давило со всех сторон, не давало дышать, ноги подгибались, по голове будто бы молотили тяжелыми мягкими кулаками – по темени, по глазам, по ушам – ватными пыльными кулаками, и пыль висела перед лицом, не позволяя ни дышать, ни видеть… он повалился на скамейку, откинул голову назад – и тут же судорожно согнулся – лицом в колени – показалось, что сейчас полоснут ножом по горлу. Но теперь беззащитны были спина и затылок. Сжав зубы, он заставил себя сесть прямо. Конечно, никого не было.

– Вам плохо? – спросили из пустоты.

Эрик вздрогнул и стал всматриваться туда, откуда пришел голос. Пыль, освещенная ртутными фонарями, пришла в движение и сгущалась, образуя что-то оформленное: движущиеся губы, руки, совершающие учтивые жесты, да и голос был знакомый… На скамейку рядом грузно сели, Эрик провел ладонью по глазам, сметая пыль, – помогло. Рядом с ним сидел полицейский, – ноги сами напряглись и поджались, туловище наклонилось вперед, пришлось вцепиться руками в край скамьи, чтобы не вскочить и не дать стрекача, – знакомый полицейский, старший надзиратель того квартала, в котором кемпинг. Эрик заставил себя расслабиться.

– Здравствуйте, господин Ланком, – сказал Эрик. – Извините, задумался.

– А, Томса, – узнал его полицейский. – То-то я смотрю – знакомое лицо. Что ты тут делаешь?

– Подружку провожал, – сказал Эрик.

– Ну-ну. Как же ты теперь будешь?

– Скоро вернется.

– Если скоро – то хорошо. Стоящая хоть подружка-то? Я ее видел?

– Вряд ли, она из другого квартала. А что вы тут делаете так поздно? Говорят, бомбу искали?

– Бомбу, – усмехнулся полицейский. – Бомбу бы – оно бы не помешало… Не знаю я ничего – согнали всех в оцепление, ничего не сказали, ничего не объяснили, никого не пропускать – и точка. Федералы муниципальную полицию в грош не ставят. А между прочим, про такого Артура Демерга ты слыхал? Знаменитейший был террорист. Так вот его наш полицмейстер собственноручно ликвидировал, а уж потом ОБТ это на свой счет записал. Страшная мясорубка там была… Потом расскажу, если хочешь. Пойдем?

– Мне туда, – Эрик махнул рукой через пути.

– Темно, – сказал полицейский. – Не боишься?

Эрик пожал плечами.

Полицейский, кряхтя, поднялся на ноги, усталый и старый, подал Эрику руку:

– До встречи, Томса.

Эрик встал, пожал протянутую руку. Рука была неожиданно сухая и твердая.

– До встречи, господин Ланком.

Теперь надо идти туда, куда показал. Дурак ты, парень, вот и все, прошелся бы под ручку с полицейским, байки бы послушал – старик так и рвется рассказать что-нибудь интересненькое… До виадука было далеко, Эрик спрыгнул на пути и быстро пошел, перескакивая через рельсы, к стоящему на запасном пути товарному составу – и тут каким-то внутренним чутьем, спиной, спинным мозгом почувствовал, что за ним идут – два или три человека. Не оглядываясь, он прибавил шагу – и рванул изо всех сил вдоль состава, забежал за последний вагон – там его уже ждали. Эрик остановился, переводя дыхание. Двое, парень и девушка. Все бы ничего, но у девушки в руках пистолет с необычайно длинным стволом – с глушителем, понял Эрик. Так… Еще двое набежали сзади и остановились.

– Руки за голову, – негромко скомандовала девушка.