Приманка - [28]

— Лорд Ледхар, познакомьте меня с вашей очаровательной спутницей, — расслышала я чуть впереди и в стороне нагловатый и вальяжный голос и хихикнула про себя.

Граф Парквод был известен в столице своей любовью к юным неопытным девушкам, впервые ступавшим под своды императорского дворца.

— Моя жена, Вельена Ледхар, — с достоинством сообщил магистр, и я от удивления чуть не замерла на месте.

А разве наша свадьба — более не тайна? Ну, как хочет его светлость… мне так даже проще.

Пока лорд Парквод целовал ручку Кэрдона и с притворной доброжелательностью поздравлял молодоженов, я обошла их и оказалась почти напротив императорской семьи. Их величества и высочества, как обычно, заняли особые императорские кресла и диваны в центральной части зала, под портретами своих предков и картинами с их участием.

Сам император, Сибериус Третий, сидел посредине, держа в руках кубок из золота с изумрудами и изредка потягивая из него вино, это было достоверно известно всему дворцу. Никаких других напитков на приемах он не признавал. Слева от него оживленно поблескивала глазами одетая по последней моде императрица Эместия, обожавшая всякие праздники и не вникавшая в такие тонкости, как повод, по какому играет музыка. Рядом с ней с показной небрежностью облокотился на подлокотник наследник, еще несовершеннолетний, но уже искушенный в придворных интригах его высочество Анвилер. Чуть отодвинувшись от брата, статуей застыла в своем кресле Онгильена, а неподалеку от нее кучкой расселись на диванах фрейлины милой Эмести, как благодушно называл жену его императорское величество.

С правой стороны от Сибериуса сидел его тайный советник, и вот он был самой главной нашей проблемой. Танрод сразу предупредил, что лорд Леонсо — маг из Саркана и наравне с ним самим следит за безопасностью императорской семьи. Поэтому увести его из зала хоть ненадолго являлось задачей самого лорда главного дознавателя. А до того момента нам надлежало незаметно оказаться как можно ближе к Онгильене.

И я уже почти дошла, осталось всего несколько шагов, когда из толпы придворных и слуг, пчелками снующих возле гостей и столиков с десертом и напитками, выскользнул один из тех неприметных людей, которыми так любил окружать себя наш правитель.

— Прошу прощения, леди, — шепнул он с широкой улыбкой, но глаза остались подозрительными и холодными, — вы по приглашению?

— А вы? — высокомерно поинтересовалась я, всем своим видом выражая презрение к его занятию и точно зная: самое большее, на что он способен, — это приставить ко мне своего подчиненного и написать донос своему начальству.

Устраивать на приемах скандалы и шум соглядатаям категорически запрещено, если речь не идет о вооруженном нападении.

— Я на работе, — улыбаясь еще шире, прошипел он.

— Представьте себе, я тоже, — отрезала ледяным тоном и едко добавила: — И вам это должно быть известно.

— Вы тут больше не работаете, — смотрел он готовой ужалить змеей. — Его величество уволил всех фрейлин принцессы. Они ей больше не понадобятся.

— Во-первых, — пришлось хорошенько облить его презрением, — я не фрейлина. А во-вторых, его величество к концу приема вполне может поменять решение.

И мы оба знали, что это чистейшая правда. Поэтому соглядатай одарил меня напоследок кисловатой улыбкой и растворился в толпе, а я, гордо задрав голову, с видом победителя неспешно двинулась дальше. И почти сразу наткнулась взглядом на расширенные от недоверия и радости глаза Онгильены.

— Простите, ваше высочество, — не дойдя пары шагов, произнесла я, сокрушенно покачивая головой, — мне не сразу сообщили радостную новость! Счастье-то какое! Ваша матушка сейчас улыбается, глядя на вас с небес, такой завидный жених!

Мне удалось их ошеломить, и пока фрейлины и притихший Бетдино, явно прислушивающийся к моим словам, раздумывали, опасна леди Ванда или нет, я уже стояла рядом с креслом, цепко держа принцессу за дрожащие пальчики и ободряюще ей улыбаясь. Теперь оторвать меня от нее не удастся ни соглядатаям императора, ни охране ее жениха.

А Танрод уже представлял императрице, не имеющей в империи никакого влияния, кроме власти над своими фрейлинами, молодую «жену». Кэрдон сиял обворожительной улыбкой и опускал глазки так стеснительно, что его обаяние доставало даже до нас. Но мы с Гили обе относились к тем счастливым людям, на кого его магия абсолютно не действовала. Меня защищал собственный дар, а ее — мощность императорских артефактов. Зато у Бетдино, как выяснилось, амулеты были на этот счет послабее, или Кэрдон сегодня воздействовал на соперника в полную силу. Но уже через пару минут герцог поглядывал на «леди Вельену» с вполне понятным интересом, давая это понять всеми доступными способами.

Тем более Танрод очень незаметно куда-то исчез, причем вместе с тайным советником императора, и никому это не показалось странным.

Церемониймейстер внезапно объявил падеспань, нежно обожаемый ее величеством Эместией танец, и император, помедлив несколько секунд, поднялся и приглашающе подал жене руку.

Альгас Бетдино, пряча хитрую лисью ухмылку, пригласил леди Ледхар, и она, розовея от удовольствия, предсказуемо согласилась.