Приливами потерянной луны - [30]

Гарри вдруг осознал, что находится он сейчас в мире, которого, возможно, и не существует вовсе. И всё это только лишь игра его воображения. Почему профессор говорил ему, что он видит то, что хочет видеть, а не то, что есть на самом деле? Он плывёт под толщей воды, сидя в каюте с абсолютно неизвестными ему людьми в огромной исследовательской станции, и пытается найти украденный проникатель, который и выглядит-то неизвестно как. Как можно найти то, что не имеет физической формы? Это то же самое, что ловить сачком для бабочек рентгеновские лучи. Да и вообще, люди ли сидят сейчас напротив него? У Гарри в голове возникали сотни вопросов, на которые он не находил ответа.

Гарри посмотрел на Лайхама.

— Скажите, а откуда взялась эта станция? — спросил он.

— Станция? — удивился отец девушки.

— Да, — тревожно кивнул инспектор, — вот эта станция! Кто её построил?

Лайхам задумался.

— Думаю, никто, — ответил он, глядя ему прямо в глаза.

— Как так никто? Она что, появилась сама по себе?

— Не совсем, — туманно ответил Лайхам и, улыбнувшись краешками губ, посмотрел на дочь.

Гарри чувствовал какой-то подвох в странных ответах и поведении коррелятора. Он явно темнил. Кто-то же должен был создать всю эту громадину. При этом инспектор понимал, что для сооружения подобного корабля нужны титанические средства, но, имея двухдневный опыт пребывания в этой реальности, он понимал, что о деньгах речи идти не может, такого понятия здесь попросту нет. Всё это никак не вязалось логически. И это больше всего пугало инспектора. Да, именно! Эта реальность была нелогичной!

— И всё-таки, — Гарри настойчиво обратил внимание на себя, — станция существует, следовательно, это чьих-то рук дело?

— Я, если честно, не очень вас понимаю, — ответил Лайхам, — что вы конкретно хотите узнать?

— Я хочу понять, как может существовать мир без денег?

— Без чего, простите? — коррелятор растеряно посмотрел на Фулмена.

Было видно, что растерянность его не наиграна, но Гарри это не смутило. Ему было ясно, что что-то здесь нечисто.

— Я не буду сейчас объяснять, что такое деньги! — ухмыльнулся инспектор. — Хотя уверен, что у вас есть нечто, эквивалентное этому понятию. Должно быть, в конце концов. Но дело даже не в этом. Я хочу понять… Кто построил эту станцию??? КТО?

— Видите ли, Гарри, — инореальностный Барсуков-Лайхам снял очки и помассировал пальцами уставшие глаза, а затем, вынув из кармана своего комбинезона чистый носовой платок, принялся протирать стёкла, — словосочетание «построили станцию» навряд ли применимо. Когда в ней возникла необходимость, она была создана.

— Да, — улыбнулся инспектор, — всё верно, «была создана», но кем? Кто её создатель?

— Проект принадлежит мне, — с некоторой гордостью ответил Лайхам.

Гарри недоверчиво посмотрел на коррелятора.

— Допустим. Но кто же всё-таки её создал?

Лайхам снова посмотрел на инспектора глазами, полными непонимания.

— Как кто? Что вы имеете в виду?

Сыщик понял, что над ним издеваются.

— Вот ваш жёлтый комбинезон кто создал? — спросил Фулмен с издёвкой.

— Не знаю, — пожал плечами Лайхам.

— Ну, допустим, — согласился Гарри, — а откуда он у вас?

— Комбинезон — это спецодежда, он прилагался к станции, тут таких комбинезонов полно, а кто его создал — я не знаю.

— Ну, хорошо, — Гарри упрямо решил довести этот разговор до логического конца, — Вы говорите, проект-то ваш. Так?

— Совершенно верно. — Он гордо посмотрел на дочь, которая всё это время молчала. Было видно, что ей тоже стало интересно.

— Отлично! — Фулмен поднялся с места и начал прохаживаться по каюте. — Значит, вы спроектировали эту станцию, потому что у вас возникла необходимость её создания? Но проект проектом, а ведь сделать её кто-то должен был? И что вы для этого предприняли, для того, чтобы станция воплотилась в жизнь не как идея, а как материальный объект?

— Я изложил проект станции на общем совете, — недоуменно ответил Лайхам интонацией человека, измученного заданным сто раз одним и тем же вопросом.

— И? Что же предпринял совет?

— Предоставил мне станцию. А что ещё он должен был предпринять?

— Что, просто, вот, взял и предоставил станцию?

— Да.

— И как скоро это случилось?

— Э… э, — замялся Лайхам, — дайте-ка вспомнить.

Он задумался. Зачем-то огляделся по сторонам, пожевал губами и ответил.

— На следующий день.

Гарри остановился.

— Что?

— Да, да, я точно помню, на следующий день. Я пришёл к берегу и впервые поднялся на борт. Лирене тогда было три года. — Он по-отечески тепло посмотрел на дочку. — Был солнечный осенний день, и как раз прошло три месяца, как с ночного неба исчезла луна.

Инспектору часто приходилось слышать неправду. За время работы в полиции он выслушал бесчисленное множество невероятных сказок и небывалых легенд. Он уже давно научился интуитивно отсеивать самую правдоподобную ложь от самой невероятной правды. Но сейчас в глазах отца Лирены он видел искреннюю и оттого ещё более парадоксальную правду. Он понял, что объяснения Лайхама ещё больше запутали его и ни на дюйм не приблизили к пониманию этого мира.

Гарри молча сел на своё место, достал сигарету и, прикурив, глубоко затянулся ароматным дымом. Он ещё раз обвёл взглядом помещение, в котором они находились, и устало посмотрел на неподдающегося допросу коррелятора.