Прикоснуться взглядом - [6]

Тогда я не понимала, что это радостное событие моей жизни вызовет многогодичную непрерывную головную боль. Как же тяжело при этом учится! Особенно учить стихи. Моя бабушка почти в восемьдесят лет, даже с признаками склероза, быстрее их запоминала. Вот и бабушка умерла, а головная боль осталась со мной на долгие годы. Я научилась преодолевать боль и усталость. Не смотря на все мои старания, в доме было не уютно, беспорядок был сильнее меня. Кроме того, квартира моей семьи давно нуждалась в ремонте. Все это злило моего отца. Только моя нога переступала порог, он набрасывался на меня как цепной пес: «Девочка называется, ты должна провалится сквозь землю из-за того, что в твоем доме такой беспорядок!»

Моя жизнь состояла из школы, уроков, обязанностей и сна. Так что делать больше, чем я делала, было просто невозможно. Но отец это не ценил, а лишь ругался и угрожал, что расскажет в школе, что я девочка, у которой такой бардак в доме. Я же, в свою очередь, обещала отцу рассказать в милиции о том, что он самогонку гонит, получив прозвище Павлика Морозова, пионера-героя, сдавшего своего отца, пособника кулаков, советской власти. А однажды, когда моя тетя приехала к нам посидеть несколько месяцев с моим младшим братом, к нам в дом пришла моя классная руководительница. Увидела она обшарпанные стены, засаленные обои, пустые бутыли из-под водки под столом на кухне и гору немытой посуды на столе, незаправленные кровати и разбросанные вещи. А где была я? На хоре в школе, который ненавидела всеми фибрами души. Но пребывание там было моим единственным шансом иметь хорошую оценку по музыке, его нельзя было пропускать даже по справке врача. Раз пропустил — «четыре» в четверти, два пропустил — «три», три пропустил — «два». Альтернативой было знать в лицо всех классиков мира, музыкальные инструменты, оперы, балеты известных композиторов. На уроках музыки мы взбирались на самый верх сцены. Каждому ученику показывали музыкальный инструмент. Не узнал — спускаешься на ступеньку вниз, теряя балл. Далее — фото композитора. Не узнал, спустился еще на одну ступеньку. Ты обязан был знать и членов «Могучей кучки»: М. А. Балакирева, Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргского, А. П. Бородина и Н. А. Римского-Корсакова. Их профессии в миру. На слух не угадал произведение — спускаешься еще. Как я ни старалась, кроме «Афинских развалин» ничего больше не узнавала. Хоть там легко было запомнить: «Раз кирпичик, два кирпичик…» А знать мы должны были и национальность композиторов. До сих пор я, сластена, вижу безе в кулинарии, а в голове перечисляется: Безе, Гуно, Тома, Массне, Дебюсси, Равель, Сен-Санс…

Как заучивала французских композиторов, так мозг всех сразу мне их и выдает по сей день. Что бы прекратить эту пытку — спускание со сцены, означавшее потерю балла, — я решила правдами и неправдами попасть в хор.

Подружка помогла. Все знали, что чтобы попасть в хор, нужно не фальшивя спеть «Во поле березка стояла, во поле кудрявая стояла».

Подружка играла на пианино, а я более часа пела эту строчку, пока она наконец-то не сказала: «Ладно, пойдет». Помогли соседи, начавшие стучать по батарее.

Действительно пошло, и мои неоднократные попытки просочится в хор наконец-то увенчались успехом. Я в хоре, но не пою, а всего лишь открываю рот в такт, так как песни учу.

В детстве я считала себя обладательницей гениальных вокальных данных. Мы с братом горлопанили, пытаясь перепеть друг друга:

— А я иду, шагаю по Москве, — пел брат.

— Орленок, орленок взлети выше солнца! — пыталась перекричать его я.

— Когда ж вы замолчите, я так с Вами на канатку отправлюсь! — отзывалась мать.

Ее крики были бесполезны, мы упорно пытались доказать друг другу, кто из нас круче поет. Пока…

Пока у нас не появился новый кассетный магнитофон «Весна». Да еще и с микрофоном!

Я записывала песню, кривляясь перед зеркалом в туфлях на каблуках размеров на пять больше моих ног, нацепив на себя все свои и мамины побрякушки и бабушкины платки, с микрофоном в руках, воображая себя звездой телеэкрана, не меньше. Но когда услышала себя со стороны, то очень стало жалко маму. Как она выдерживала это в течении такого длительного времени?.. Мне не то, что медведь на ухо наступил, а, походу, стадо мамонтов прошлось. Если в ноты я и попадала, то исключительно случайно. Плюс, я слишком высоко брала. Так что мое пение скорее напоминало высокочастотный визг недорезанного поросенка. После этого момента в жизни я пела всего один раз и то насильно. На будущей работе. Коллеги были любителями караоке. В праздники пели все, кроме меня. Однажды стали приставать и ко мне с уговорами. Я предупредила: «Сами напросились».

Пела я от души. Песню группы «Браво», называющуюся «Вася».

Лица моих коллег искривились хуже, чем от скрипа пенопласта, но им пришлось дослушать меня до конца.

Я употребила свой любимый метод из геометрии — доказательство от противного.

Больше у них мысли просить меня петь не возникало.

Хоть в школе хор я не пропускала, но в нем я так ни разу и не спела. Как-то учительница по литературе решила задействовать «готовый школьный хор» в своих мероприятиях. На уроке сказала: «Кто ходит на хор, поднимите руки».