Прикосновение - [13]

Джефф улыбается.

— Наверное, я могла бы достичь цели в любой области, если бы приложила достаточно усилий, — продолжает она. — К примеру, в биологии или химии. Так что, видимо, больше всего меня интересует вопрос, к чему стремятся люди. — Она пожимает плечами. — Или, может быть, все дело в том, что я была одержима великой идеей сделать свой маленький вклад в общую сумму человеческих знаний.

— Я тебя понимаю, — говорит Джефф.

Сидни пытается приноровиться к его широким шагам.

— Чем занимается твой отец? — спрашивает она. Удивительно, но до сих пор ей этого так никто и не сказал.

А она не хотела спрашивать, опасаясь, что мистер Эдвардс не работает — нет необходимости зарабатывать, попал под сокращение в одной из корпораций-гигантов или попросту вышел на пенсию.

— Он архитектор.

Сидни так удивлена, что останавливается как вкопанная. Она мысленно оглядывает весь дом. Там нет ни архитектурных моделей, ни эскизов в рамочках. Во всяком случае, она ничего подобного не заметила.

— Я бы никогда не догадалась, — говорит девушка.

— У него частная практика в Бостоне. По крайней мере, была до недавнего времени. По большей части он работает дома.

— Мне бы очень хотелось взглянуть на его работы.

— Возможно, он взял с собой кое-что. Но чтобы увидеть модели и эскизы, необходимо ехать в Нидхэм. Они очень красивы.

— Я не представляю себе человека, который мог бы на протяжении нескольких недель ни разу ничего не сказать о работе.

— Мой отец и за два года ничего не сказал бы тебе, если бы ты не спросила.

— Это очень необычно. В наше время человека чаще всего оценивают по роду занятий, по его профессиональным успехам.

— Это не о моем отце. Ему на это наплевать.

— А тебе?

— Мне? Обо мне ты узнала бы все в течение недели.

— А о Бене?

— Еще до наступления вечера.

Сидни и Джефф доходят до конца пляжа. Тут, похоже, полно водорослей. Когда они поворачивают обратно, Тулл тяжело дышит, уже не натягивает поводок, и они идут медленнее.

— Я вот хотел спросить, — говорит Джефф. — Неужели эмоциональное развитие и в самом деле можно измерить?

— Неужели политика — это наука? — спрашивает Сидни.

Джефф наклоняется и спускает Тулла с поводка. Пес, пользуясь обретенной свободой, тут же мчится к воде в погоне за чайкой. Выбравшись из воды, он отряхивается, поднимая фонтан брызг.

— За что я люблю собак, так это за предсказуемость, — говорит Джефф.

Подходя к дому, Сидни видит, что многие семьи уже расположились на пляже. Сидни и Джефф проходят мимо женщины в пластмассовом шезлонге. У ее ног трое маленьких детей копают ямку в песке.

— Когда приезжает Виктория? — спрашивает Сидни.

— Вики, — поправляет Джефф. — Я встречаю ее на автобусной остановке в одиннадцать пятнадцать.

Сидни вносит небольшие изменения в мысленно составленный портрет Виктории. Девушка Джеффа ничего не имеет против поездок на автобусе.

— Ты давно ее знаешь?

— Всю жизнь. Ее семья приезжает сюда уже много лет. Я впервые заметил ее на занятиях парусным спортом. Мне было лет шесть или семь. Мы тогда арендовали коттедж на лето.

— И все это время вы вместе? — Сидни потрясена.

— Нет, — смеется Джефф. — Мы встретились в прошлом году на благотворительном обеде в Бостоне. Вики работает в Фонде Джимми. Эта организация помогает больным раком и их семьям.

— Я знаю, чем занимается Фонд Джимми, — говорит Сидни, и даже она слышит, что ее ответ звучит грубовато. Ее внимание рассеивается из-за постоянно меняющегося портрета Виктории — которая ездит на автобусе, которую на самом деле зовут Вики, которая в шесть лет занималась парусным спортом, которая работает в бесприбыльной организации, — как будто виртуальный художник добавляет изменения в компьютерное изображение, созданное с помощью свидетельских показаний.

— Наверняка ей достаются лучшие места на Фэнвее[12]. — Сидни сознательно переходит на легкомысленный тон.

В этом главное преимущество ее работы, — соглашается Джефф.

Он подзывает Тулла, который воссоединяется с ними у подножия деревянной лестницы.

— Теперь он ожидает от нас поощрения, — поясняет Джефф. — Он уверен, что только что выгулял нас.

Сидни поднимается, быстро перебирая облепленными песком ногами и остро ощущая близость Джеффа за спиной.

* * *

Звуки, свидетельствующие о прибытии Виктории, оглашают весь дом. Громкие голоса. Возгласы. Приветствия. Сидни безмятежно чистит на кухне клубнику. Мистер Эдвардс читает инструкцию к новой бутерброднице, недавно доставленной службой «Федерал экспресс». Сидни нравится, как он сосредоточенно сдвинул брови. Мистер Эдвардс кладет брошюру на кухонный стол. Сидни оставляет клубнику в дуршлаге. Они вместе выходят в прихожую, чтобы узнать, что вызвало подобное оживление, хотя оба отлично знают, что вызвало подобное оживление.

Виктория стоит у входной двери, едва переступив порог. У нее длинные темные вьющиеся волосы, а через плечо переброшена белая холщовая сумка с кожаной отделкой. На Виктории светлая летняя скроенная по косой юбка из тонкой ткани. Крошечная бирюзовая кофточка с жемчужными пуговицами небрежно наброшена поверх маечки. Длинные загорелые ноги оканчиваются белыми сандалиями, украшенными блестящими камнями на больших пальцах. У нее орлиный, почти мужской нос, губы не накрашены. Совершенно очевидно, что Викторию отличает как серьезность, так и красота, — сочетание, перед которым трудно устоять. «Интересно, где она будет спать?» — думает Сидни.