Прикосновение полуночи - [19]

Она сбросила на пол укутывавший ее мех, одновременно мазнув большим пальцем по моим губам с такой силой, что я с трудом удержалась от болезненного вскрика. Помады на губах еще хватило, чтобы запятнать ее белоснежный палец.

Она стояла перед нами – нагая, белая и жуткая. Если она и была красива, я этого не видела. Андаис часто раздевалась догола перед тем, как приступить к пыткам, – чтобы одежда не пострадала. Ее нагота не обещала ничего хорошего.

До меня наконец дошло, что она решила разозлиться на меня за то, что я продемонстрировала неравнодушие к отдельным стражам на глазах у журналистов. Она хотела оскорбить меня и наказать за поцелуй с Холодом, вместо того чтобы разбираться с убийствами. Замещение – обычный психологический механизм, но не сказать, что здоровый.

Никакая логика меня не спасла бы. Все заготовленные аргументы не значили ровно ничего для ее неконтролируемого гнева.

– Или ты думаешь, что я отдаю приказы для того, чтобы их не выполняли?!

Я очень осторожно заговорила сквозь ее пальцы:

– Мне было необходимо отвлечь камеры...

Она отпустила меня так резко, что я чуть не упала. Дойл поймал меня за руку и привлек к себе, поставив меня подальше от нее и ближе к основной группе стражей. Я не могла не счесть предосторожность разумной. Королева была на себя не похожа. Андаис были свойственны и вспыльчивость, и садизм, но она никогда не позволяла ни тому, ни другому так сильно влиять на дела двора. У нас на руках был убитый журналист – это при том, что живые журналисты вместе со всей техникой все еще находились внутри волшебного холма. Ситуация чрезвычайная, и нужно было действовать быстро, какую бы программу действий мы ни выбрали. Даже если б мы решили все скрыть и делать вид, что ничего не знаем, это надо было делать быстро. Чем больше народу узнает секрет, тем труднее будет его сохранить.

Если же мы вызовем полицию с командой криминалистов – то каждая минута важна для обнаружения следов. Может быть, с каждой секундой мы теряем часть улик.

– Мэдлин сказала мне, что наш Холод потерял свою уверенность перед камерами. – Она описала небольшой круг по комнате и вернулась к Холоду. Как будто любой предмет, любая тема были предпочтительней разговора об убийствах. Она что, думала, что виноваты люди Кела? Поэтому она не хотела выбирать план действий? Боялась узнать правду, боялась того, к чему это приведет?

– Так репортеры ушли? – мягко спросила я.

– Они почти уже уехали себе тихо и мирно, – сказала она, и ее голос поднимался с каждым словом и шагом, – но тут одна группа обнаружила, что их фотограф потерялся. Фотограф! – Это слово она прокричала. – Как он проломился сквозь заклинания, которые должны были не выпустить его с охраняемой территории?

Она не обращалась ни к кому конкретно, так что никто и не ответил.

– Фотокамеру нашли? – спросила она почти нормальным голосом.

– Да, моя королева, – подтвердил Дойл.

– Он заснял преступление?

– Возможно, – сказал Дойл.

– Нам нужно послать пленку на проявку, – добавила я.

– Что, никто из фейри ее проявить не может?

– Нет, моя королева.

– Что еще нашли на этом репортере?

– Мы не обыскивали тело, – сказала я.

– Почему?! – спросила она, и в голосе снова проступил почти истерический гнев.

Я сглотнула и сделала медленный вдох. Сейчас или никогда. Рука Дойла сжала мне локоть, словно предупреждая: "Не надо". Но если я когда-нибудь стану королевой, Андаис придется уступить мне свое место. Она бессмертна, а я нет, так что она все равно останется при дворе. Мне нужно было уже сейчас обозначить какие-то рамки будущих отношений, или я так и не стану королевой по-настоящему. Никогда не буду по-настоящему свободна от ее гнева.

– На теле есть улики, которые сможет найти команда специалистов. Чем меньше мы будем его трогать, тем лучше ученые сделают свою работу.

– Что это ты лепечешь, Мередит?

Дойл крепче сжал мне руку.

– Ты помнишь, что ты мне сказала, когда убили моего отца?

Она остановилась и посмотрела на меня. Глаза были настороженными.

– Я многое тогда говорила.

– Ты сказала, что не пустишь полицию в холмы фейри. Что никто не станет говорить с полицейскими или отвечать на их вопросы, потому что мы найдем убийц с помощью магии.

Она застыла на месте и вперилась в меня злым взглядом, но ответила:

– Я помню эти слова.

– Магия потерпела неудачу, потому что убийцы владели ею не хуже или даже лучше тех, кто накладывал чары на раны и тело.

Она кивнула.

– Я давно думаю о том, что кто-то из этой улыбающейся, льстивой толпы моих придворных – убийца моего брата. Я это знаю, Мередит, и для меня непрекращающаяся пытка, что эта смерть осталась безнаказанной.

– Как и для меня, – отозвалась я. – Я хочу раскрыть эти убийства, тетя Андаис. Я хочу, чтобы убийца или убийцы были пойманы и наказаны. Я хочу показать прессе, что при Неблагом Дворе существует правосудие и что мы не боимся нового знания и новых путей.

– Опять ничего не понимаю, – буркнула она, скрестив руки под тугими маленькими грудями.

– Я хочу связаться с полицией и вызвать команду криминалистов.

– Кого?

– Ученых, которые специализируются на помощи в раскрытии преступлений в человеческом мире.