Прикосновение любви - [3]

— За два года она заработала достаточно денег, чтобы оплатить все расходы по лечению матери.

— Очевидно, его светлость тогда же ознакомили с истинным положением вещей — пробормотал мистер Лоусон.

— Вы думаете, он стал слушать? — презрительно бросила Тамара. — Да он не дал Рональду и рта раскрыть.

Переведя дух после этой гневной тирады, Тамара продолжала более спокойно:

— Рональд рассказывал мне, как его отец отзывался о Майке… Как о непотребной женщине, своим поведением бросающей вызов обществу, о девке, которую его сын подобрал в какой-то канаве!

Ни слышать о ней, ни тем более с ней встречаться он не желал!

Немного помолчав, Тамара добавила:

— А когда в ответ па это Рональд объявил, что, несмотря ни на что, женится на моей сестре, герцог выскочил из комнаты и больше никогда не обмолвился с сыном ни единым словом! — Всплеснув руками, она патетически воскликнула:

— Да разве такой человек может называться отцом? Человек, который даже не удосужился выслушать сына, когда тот попытался что-то объяснить…

— Но старого герцога уже давно нет на свете, — мягко напомнил девушке мистер Лоусон.

— Нынешний ничуть не лучше, — парировала Тамара. — Он всего годом старше Рональда. Казалось бы, мог понять и простить брата! Однако он предпочел покорно следовать решению отца. Таким образом, семья прервала всякие отношения с тем, кого сочли «паршивой овцой».

Голос девушки дрогнул.

Она встала, подошла к окну и некоторое время смотрела на улицу, пытаясь вернуть самообладание. Наконец, справившись с собой, Тамара сказала:

— Вы знаете, какой милой, доброй, порядочной женщиной была моя сестра.

Ведь на самом деле она ненавидела сцену и все, что связано с театром.

— Да, однажды я слышал от нее нечто похожее, — подтвердил мистер Лоусон.

— Как только она заработала достаточно денег, чтобы спасти жизнь нашей матери, — продолжала Тамара, не обратив внимания на его слова, — она тут же оставила оперу и вышла замуж за Рональда. Это было самое заветное ее желание!

— Мне кажется, я никогда не встречал четы более счастливой, — вздохнул мистер Лоусон почти с завистью.

— И умерли тоже вдвоем, — мечтательно заметила Тамара. — Наверное, ни он, ни она не смогли бы жить друг без друга.

Мистер Лоусон протер очки.

— Вернемся к нашим делам, мисс Селинкорт, — откашлявшись, произнес он деловым тоном. — Мы говорили о финансовом положении — вашем и ваших племянников. Единственный выход — это отвезти детей к родственникам.

— И вы всерьез полагаете, что я пойду на это? — сердито спросила Тамара. — Унижая себя и детей, буду выпрашивать милостей у человека, который был так равнодушен к судьбе собственного брата?

— А разве есть другой выход? — удивился мистер Лоусон.

— Он должен быть!.. Надо попытаться… что-нибудь придумать. — Девушка была близка к отчаянию.

Она медленно отошла от окна, вернулась к столу и села на прежнее место.

Она выглядела усталой и взволнованной.

— Мне ничего не приходит в голову, — признался мистер Лоусон. — Говоря откровенно, мисс Селинкорт, по-моему, справедливость восторжествует, если нынешний герцог возьмет на себя ответственность за судьбу детей своего брата.

Тамара промолчала, и через некоторое время стряпчий продолжал:

— Мистер Тревена говорит, что купит ваш дом. Это даст возможность уплатить многочисленные долги лорда Рональда. Но дом ему нужен немедленно.

— Наверное, он хочет купить его для сына. Тот, кажется, скоро женится, — безразличным тоном произнесла Тамара.

— Совершенно верно, — подтвердил мистер Лоусон. — Вообще мистер Тревена — человек дела, и если мы будем тянуть время, он купит другой дом.

Тамара ничего не ответила. Она понимала, что продать дом такого размера, как особняк лорда Рональда, в этом Богом забытом уголке Корнуолла будет непросто.

Могут уйти месяцы, если не годы, пока подвернется подходящий покупатель. А деньги нужны срочно, иначе дети останутся без еды, одежды и образования…

— Знает ли герцог о смерти своего брата? — спросила девушка после паузы.

Мистеру Лоусону этот вопрос был явно не по душе. Помявшись немного, он ответил:

— Я еще не сообщил печальную весть его светлости.

Тамара внимательно посмотрела на стряпчего, и вдруг в ее глазах зажегся лукавый огонек.

— Я вас понимаю — очевидно, вы ждали, пока придут очередные деньги для Рональда… Как вы добры! Спасибо!..

— Правда, я поступил не совсем этично, — с улыбкой заметил мистер Лоусон.

Снова в разговоре наступила пауза. Затем Тамара спросила:

— Но ведь теперь мы… должны сообщить ему?..

— Боюсь, что да, — ответил мистер Лоусон. — Вы ведь не хотите, чтобы меня лишили адвокатской практики.

— Ну разумеется, нет! — энергично запротестовала Тамара. — Вы и так были слишком добры… Я уверена, что мой зять ни разу не заплатил вашей фирме за оформление документов и консультации, касающиеся его имения и яхты.

— Это не имеет особого значения, — возразил мистер Лоусон. — Как я уже сказал, я очень дорожил дружбой вашего зятя. Ну а что до вашей сестры, то, по-моему, не было человека, который не восхищался ею.

— Какая жалость, что никто из членов семьи Грантов не слышит ваших слов. — Тамара вздохнула.

— Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, мисс Селинкорт, если я посоветую вам при встрече с герцогом Гранчестерским не ворошить старые обиды? — заметил мистер Лоусон. — По-моему, будет лучше, если вы постараетесь пробудить в нем интерес к трем осиротевшим детям и внушить мысль, что отныне забота о них становится его обязанностью.