Прикосновение гуманоидов - [58]

Юноша не смог ничего сказать им по этому поводу, и гуманоид перешел к золотым рукам Бронга, желая узнать их происхождение, функционирование, источник питания. Разбиралось каждое слово Бронга, каждый миг пребывания Кета на Малили, каждый факт, который он знал о Зоне и об экспедициях на саноходах за ее пределы.

Раз за разом он говорил, что не знает, и всякий раз машина настаивала на обратном:

— Мы видим, что вы пытаетесь ввести нас в заблуждение, сэр. Нам нужна правда. Альтернативой является эйфорид.

Затем речь пошла о Нере Ньин, и из него вытрясли гораздо больше, чем он собирался когда-либо рассказать. Пришлось описать и первое изумление и восхищение ее красотой, и интерес к истории и культуре ее таинственного народа, и полную очарованность всем, что ее касалось. Машина легко улавливала его попытки что-то скрыть и быстро выяснила, что они провели ночь вместе и он принимал фейолин. Кет не скрыл даже своего одиночества, когда она исчезла из Академии.

Явно полагая, что он виделся с ней после этого, гуманоид целый день пытался вытянуть из него признание. Машина искала свидетельства того, что у Неры и Бронга, а возможно, даже у Кета, есть какой-то странный способ совершать межпланетные путешествия.

— Как Бозун Бронг вернулся на Каи с планет системы Дракона? — снова и снова задавался вопрос. — Как он и Нера Ньин возвращались с Каи на Малили, не оставив при этом никаких следов своего проезда ни на одном из кораблей?

— Так Бронг действительно был на «Кироне», когда тот путешествовал к Дракону? — Юноша постарался скрыть всплеск радости. — Он говорил, что прибыл на шаттле.

Если он и угадал, машина не подала виду.

— Извините, сэр, но мы сомневаемся, что вы сами верите в эту фантастическую выдумку, — отвечала она мягко и терпеливо. — Нам требуется правда, а расследование пока указывает на использование запрещенных научных знаний.

Кет не рискнул заметить, что очень надеется на это.

— Нам известно, что ваша Спасательная Команда предполагала наличие на Малили источников родомагнетизма, — ласково, раз за разом повторял гуманоид. — Если такие источники действительно существуют, они могут быть связаны с аборигенами лелейо.

— Я таких источников не знаю.

— В действительности, сэр, знаете, — мягкий голос словно извинялся. — Из бесед с женщиной, которая была когда-то вашей няней, а также из исследования записей на частных кассетах и запрещенных предметов, которые ваш отец и его сообщники пытались спрятать в ее доме, мы получили убедительные свидетельства этого.

Юноша пытался выглядеть озадаченным, хотя гуманоид поразительно прочитывал его внутреннее состояние.

— Мы обнаруживаем ваше беспокойство, сэр, — каждый раз говорил он, — вы не можете скрыть сознание своей виновности. Мы знаем, что вас посылали на Малили за информацией и палладием для изготовления запрещенных родомагнитных приборов. Мы знаем, что вы расспросили Бозуна Бронга. Мы знаем, что вам удалось привезти своему отцу партию палладия.

Нам также известно, что ваш отец и Кира Сайр научили вас пользоваться созданным ими родомагнитным оружием. Мы знаем, что вы привезли с собой в Нортдайк два устройства. Одно из них было спрятано в комнате, где вы жили. Второе было у вас украдено после того, как вы коварно использовали его, без причины напав на беззащитного гуманоида.

Мягкость и безжалостность.

— Поэтому, сэр, если вы действительно хотите отложить применение эйфорида, который, несомненно, требуется в вашем случае, вы должны полно и точно сообщить нам все известные факты об этих родомагнитных источниках на Малили. От вас ожидается искренняя помощь в розыске вашего отца и его преступных сообщников, пока их безумие не причинило вреда нам и людям Каи. Сэр, вы должны говорить.

Вновь и вновь он пытался уйти от гуманоида, шагая вокруг покрытой мехом кровати. Если Кира и отец все еще на свободе и вооружены, если Бронг все еще под подозрением, а лелейо не завоеваны, надежда еще не потеряна. Он не собирался больше ничего рассказывать. Но гуманоид все время следовал за ним, держась ровно в полуметре.

— Если вы предпочитаете проявлять упрямство, — бормотал он сзади, — это ваш выбор. Факты, нужные нам, менее важны, чем вам представляется, и мы не можем причинить вам вред или боль. Тем не менее мы вас уверяем, что ваше бессмысленное сопротивление не ограничит и не отложит исполнение нашей Основной Директивы ни здесь, ни на Малили. Таким образом, мы настоятельно рекомендуем вам говорить.

Кет продолжал ходить кругами.

— Единственная альтернатива, сэр, — это эйфорид.

Он шагал и шагал.

— Отдыхайте, сэр, — сказал гуманоид в конце этого длинного дня. — Пообедайте. Выспитесь. Обдумайте все. Мы спросим о вашем решении, когда вы проснетесь завтра утром. Вы свободный человек, сэр, и выбор за вами.

Под этим непрерывным наблюдением он съел свой скудный обед. Делая вид, что спит, Кет лежал неподвижно, обливаясь потом под жесткой белой шкурой мутобыка, испытывая такое мучительное отчаяние, что машина начала уговаривать его принять эйфорид немедленно. Он только покачал головой и отвернулся. Наконец ему все-таки удалось уснуть, а разбудил его глухой стук.