Прикосновенье ветра - [40]

Увидит лживое пустое зеркало,

да пыльные портреты в зале,

да над крыльцом листок, где все слова слиняли:

«Хозяин дома выехал в Америку».

1925

Молодость

Рассвет блеснул, и день начавшийся

   прокукарекал во дворе,

и где-то шумно отворилась

   и шумно затворилась дверь;

поспешно мухи зажужжали,

   едва проснулись на заре,

и все, что мне приснилось ночью,

   я вспомнить силился теперь.

Потом пошел бродить по улицам

   среди загадок и чудес;

один шатался я и к вечеру

   забрел неведомо куда.

Вслух на ходу читал я вывески,

   а в дождь, забравшись под навес,

следил, как рельсами трамвайными

   бежит проворная вода.

Я шел, не глядя на витрины,

   в шагах мне чудился мотив,

слова сплетались в ритмы длинные,

   необычайны и легки,

а мне вослед смеялись девушки,

   меня глазами проводив —

смешила их моя рассеянность,

   моя походка и очки.

И дома вечером казалось мне,

   что корка черствая вкусна

и что мягка подстилка жесткая,

   и я ложился не впотьмах —

одна светилась лампа в комнате

   и две — в двойном стекле окна,

и, чтобы видеть сны отчетливей,

   я часто засыпал в очках.

1925

Убийство

Вот по нити дождя он спустился,

как паук, у жилья, где не ждут его,

и, чернее ненастья лютого,

за углом, задыхаясь, укрылся.

Сердце слишком уж громко стучало —

лишь потемки бы вдруг не заметили!

Только нож прихватил он в свидетели,

даже тень досаждала, мешала.

Было явью, виденьем ли сонным?

Проскользнул по стене под навесом

и на лестнице черной исчез он.

Где-то дверь распахнулась со стоном.

Через миг увидали зарницы,

как струею дождя из-под кровли

тонкий нож отмывал он от крови,

а ножу нипочем не отмыться!

С крыши капли секундами падали,

звоном капель кричало время,

но и ветер, и ливень, и темень

все следы затаили, спрятали.

Водосточные трубы качало,

завывали, трубили неистово,

но услышал ли кто про убийство?

Эта площадь всю ночь пустовала.

1926

Книги

К. Гылыбову

И день и ночь склонясь над книгой,

вдали иных страстей,

земного мира не постиг я

и не узнал людей.

Конец ли дня или начало,

прилеты иль отлеты птиц —

листаю дни свои, усталый

от схожести страниц.

О жизни — о чужой, о чуждой

читал я, а своя

осталась никому не нужною,

став тенью бытия.

О зов любви, ты не достиг меня

в чреде минувших лет.

Утратил лишь во имя книги

я весь этот белый свет.

1926

Весенняя ночь

Будто лишь у светящихся окон

вешний дождь ниспадает с высот.

Сколько струй серебристых поет

и блестит над ручьями, потоками!

Ночь спустилась на землю с небес.

Тротуары притихли, пустуя.

Неужели всю ночь проведу я,

став под чей-то балконный навес?

Струи ливня с небес до земли

льются звоном, и ветер полетами

не колышет листву, но поет она,

и светлеет дорога вдали.

Но спешить мне, я вижу, не надо,

и печали мои далеки —

мне омыла лицо от тоски

нисходящая с неба прохлада.

1926

Кольцо

До развилки проводила друга,

и перекрестила, и в уста

вновь целует, и одна средь луга

смотрит вслед, но даль уже пуста.

Сердце у красавицы щемило,

побрела домой она уныло.

В сумраке идет по лугу вешнему,

к рощице спускается с холма,

там деревья шелестят по-прежнему,

и на травах спит ночная тьма.

Шла невеста полем и грустила,

а давно ль смеялась и шутила!

Вдруг свое заветное колечко

обронила на ночном пути;

закатилось, может, недалечко,

но в потемках не могла найти.

Мраком грозным землю охватило,

как найти кольцо, что дал ей милый?

Воротилась без кольца, печальная.

Поутру не вспомнила о нем.

Но напрасно, глядя в поле дальнее,

друга поджидает день за днем.

Невзначай бедняжка обручила

милого с холодною могилой.

1925

Нищий духом

Когда б не обладал я слухом

к веленьям сердца, я бы мог

блаженства — средь земных тревог —

сподобиться как нищий духом.

Я жил бы в мире всех безвестней —

жил, как сапожник-весельчак,

и подбивал любой башмак

с беспечной немудрящей песней.

А поздним вечером, усталый,

я шел бы к детям и жене,

и райские врата во сне

мне открывались бы, пожалуй.

И голова моя, конечно,

не поседела б, как теперь

от старости, и от потерь,

и от трухи библиотечной.

1926

Судьба

К родине

Я не избрал тебя, но в летний зной когда-то

здесь родился на свет, увидел утро жизни,

и ты мне дорога не тем, что ты богата,

но тем, что на земле — лишь ты моя отчизна.

Я сын твой оттого ль, что впрямь подобны чуду

и подвиги твои, и слава бранной силы?

Нет, только оттого, что я не позабуду

об ослепленных встарь солдатах Самуила^{15}.

Пусть ищет кто другой путей к преуспеянью

и к почестям идет дорогою любою, —

меня всего сильней роднит с тобой страданье

и то, что твой удел моею стал судьбою.

1965

Пан

Вздремнув под пышной кроной клена,

в ее росистом серебре,

я меж теней листвы зеленой

спустился наземь на заре.

Заря цветком раскрылась где-то,

заискрилась в росе ночной,

и тьма, страшащаяся света,

укрылась в глубине лесной.

Листва, светясь, зашелестела.

Пошел я, но куда ж идти?

Туда, куда тропинке белой

меня угодно привести.

Старинной песенкой встречаю

и посвистом начало дня,

а птицы, хором отвечая,

роняют листья на меня.

1927

Метафизический сонет

Напрасно ты клянешь удел свой; ни к чему

порочить плоть свою с презреньем и злорадством:

ты телу бренному обязана богатством

и силой ты, душа, обязана ему.

Безумная, тебе негодовать не надо,

что в тело смертное тебя внедрил Господь —

без чувств, которые тебе дарует плоть,