Прикоснись ко мне нежно - [2]

Настало время вернуться. Время восстановить все, собрать осколки той жизни, что была раньше, и начать все сначала.

И посмотреть, что может получиться на сей раз из этой попытки.

Из всех приглашений, присланных Эдриану на Новый год, он выбрал Кавендиш-Мэтьюзов по той простой причине, что их усадьба была ближе всего по дороге в Дартмор. С самого начала он намеревался, покинув ее, следовать на восток, однако не собирался выезжать именно сегодня – сразу после бала, в первый день нового года.

Но, с другой стороны, можно ли найти более подходящее время, чтобы начать все заново, чем день, когда впереди весь год? К тому же это был день его рождения – начало четвертого десятка его жизни, – и Эдриан мог лишь надеяться на то, что последующие годы будут наполнены бо́льшим смыслом. Он ехал, а в голове у него крутились планы, надежды и воспоминания.

Эксетер, а потом и долгий подъем по дороге через болота остались позади, когда Болт наклонился и проревел Эдриану на ухо, перекрикивая шум ветра:

– Не нравится мне это!

До этого момента Эдриан не смотрел на дорогу, но сейчас поднял глаза и чертыхнулся, шумно выдохнув. Тяжелые тучи клубились впереди, закрывая горизонт, призрачная серо-белая мгла заволакивала небо. И Эдриан, и Болт родились и выросли в Дартморе, и оба знали, что им предстоит.

– Черт!

Эдриан встревожился. Их двуколка уже повернула к Видеркомбу, небольшой деревне, за которой находился Беллевер, и сейчас была равно удалена от четырех небольших селений. У путников не было шансов отыскать укрытие где-нибудь еще.

– Ничего, придется ехать дальше.

– Ага. – Болт поежился от ветра. – И молиться.

И они молились. Оба. Они знали, какими коварными бывают болота, особенно зимой. Снег покрывал их все более толстым слоем, мела метель, и отыскать дорогу становилось все труднее. Тучи опускались ниже, закрывая свет. Похолодало.

Эдриан сосредоточился на том, чтобы вести вороных прямо. Он старался не терять дороги в этой белой метели, вглядываясь вдаль в поисках каких-либо ориентиров. Холод пробирал до костей. Эдриан даже сквозь теплый плащ чувствовал леденящие касания ветра. Он не носил шапки, и его голова была покрыта снегом, за что Деа был почти благодарен – хоть какая-то защита от мороза.

Они погибнут, если не отыщут убежища, но до Маллард-Коттеджа, расположенного на окраине Видеркомба, было еще более мили. Лошади еле ползли, но, несмотря на огромное желание подгонять их, Эдриан сдерживался – если они собьются с дороги, это будет означать верную смерть. Единственным выходом было продолжать ползти вперед – и молиться.

Когда они наконец разглядели на горизонте крыши Видеркомба-на-Болоте, едва различимые сквозь снегопад, Эдриан не смог сдержать вздох облегчения. Дальше дорога шла под уклон, и он разглядел пару невысоких каменных стен, отмечающих безопасный путь. Теперь надо было просто ехать – и не сбиться с этого пути.

Было бы куда проще идти пешком, но руки Эдриана, даже несмотря на кожаные перчатки, буквально примерзли к вожжам, ставшим тяжелыми от налипшего снега. С каждой минутой лошади слабели. И Болт уже давно перестал разговаривать. Переведя дух, Эдриан пустил лошадей под уклон.

Обе лошади были объезженными и опытными, да и подковали их совсем недавно. Чуть придерживая их, Эдриан позволил животным самим выбирать путь вниз. Каждый фут казался милей, каждый ярд – вечностью, но все же они медленно двигались под уклон.

Внизу дорогу пересекал мелкий ручей, который нужно было переходить вброд. Едва лошади вышли на ровную поверхность, как Эдриан повел их туда, где, насколько он помнил, находился этот брод.

Лишь в последнее мгновение, вглядываясь вперед сквозь кружащий снег, он понял, что ошибся.

Экипаж накренился, его колеса заскользили по обледенелым камням. Тишину разорвал громкий треск. Лошади заржали и дернулись вперед, поворачивая двуколку боком.

– Болт! Прыгай! – Эдриан держал поводья до последнего момента, а затем и сам спрыгнул с переворачивающегося экипажа.

Он приземлился в сугроб.

Судорожно дыша, Эдриан стал выбираться, отплевываясь от снега, но тут услышал грохот – двуколка упала на каменистое дно ручья, и одно ее колесо вращалось в воздухе.

Лошади все еще тянули экипаж, запутавшись в упряжи. Нашептывая им ласковые слова, Эдриан, поднявшись на ноги, выбрался из снега. Земля обледенела – было настоящим чудом, что им удалось проехать так далеко.

– Болт?

Ответа не последовало. Эдриан вслушивался, но, кроме завываний ветра, не смог уловить ни звука. Он вглядывался в снежную метель, но ничего не видел. И он начал искать.

Эдриан нашел своего верного кучера на другой стороне брода – тот лежал в снегу лицом вниз. Так же, как и его хозяин, Болт прыгнул в ближайший сугроб. К сожалению, под сугробом скрывался огромный камень. Дрожащими замерзшими руками Эдриан проверил, жив ли его слуга, – и облегченно вздохнул, когда понял, что Болт дышит. Благодаря холоду кровотечение из раны на голове почти прекратилось.

Однако Болт был без сознания.

Эдриан видел отсюда дома Видеркомба – до них было еще полмили. Он смог разглядеть Маллард-Коттедж. Старая мисс Трив приютила бы его и Болта. Все, что им оставалось делать, – это попытаться добраться туда.