Приключения знаменитых первопроходцев. Азия - [12]

Вот как это произошло: девять лет тому назад капитан Кеннеди, жестоко страдавший в долине от знойного лета, надумал разбить стоянку под сенью густых кедров. Он был один со своей свитой и прислугой. Друзья приехали его навестить и нашли место очаровательным, а климат — превосходным. Призвали несколько сот горцев, которые вырубили деревья вокруг стоянки, обтесали их грубо под прямым углом и с помощью рабочих, пришедших из долины, соорудили в течение месяца просторный дом. Но каждый из приглашенных захотел такого же дома и для себя, так что вскоре с полсотни построек усеяли склоны. И, словно по мановению волшебной палочки, целый поселок возник среди гималайских деревушек; в скалистой породе прорубили отличные дороги, и в семистах лье от Калькутты, на высоте семи тысяч футов над уровнем моря, воцарилась роскошь индийской столицы вместе со всем утонченным комфортом, столь любезным сердцу англичан.

Гостеприимство капитана Кеннеди, настоящего проконсула с жалованьем в сто тысяч франков, было поистине безгранично. Жакемона поражает это необычное обилие обязанностей, к которым относится командование полком горных стрелков, функции генерального приемщика, судебный разбор дел индусов, татар, тибетцев, при необходимости заключение виновных в тюрьму, наложение штрафов и даже вынесение приговоров к повешению… И все это — на протяжении какого-нибудь часа работы в сутки!

Между делом офицер водит своего гостя по горам и ущельям, снабжает его лошадьми, предоставляет ему полную свободу заниматься геологией или же присоединяться к светской кавалькаде, едущей на прогулку, короче говоря, в лепешку расшибается, чтобы ему угодить. Он устраивает в его честь изысканные обеды, куда приглашенные являются во фраках и в шелковых чулках, где пьют рейнское вино, херес, шампанское и мальвазию, а на десерт подают вкуснейший кофе-мокко.

Не ограничиваясь щедрым гостеприимством, услужливый капитан помогает Жакемону в исследовательской работе, стремясь облегчить ее выполнение. И для начала он сводит путешественника с королевским визирем Биссахиром, союзником англичан, во владениях которого Жакемон окажется по ту сторону Гималаев.

Этот раджа[49] пришлет Жакемону одного из своих офицеров, чтобы сопровождать путешественника повсюду, а для усиления его безопасности Кеннеди еще придаст ему эскорт карабинеров-гуркхов из своего полка, самых расторопных и ловких парней, с одним из своих чапрасси, который уже посещал эту страну.

Следует заметить, что люди с индийской стороны ужасно боятся людей со стороны китайской; и Жакемону ни за что не удалось бы набрать себе носильщиков, если бы его новый друг не предложил ему со всей любезностью бросить за решетку тех, кто откажется следовать за ним. Аргумент, подкрепленный, впрочем, обязательствами со стороны визиря, оказал немедленное воздействие. Раджа Биссахир уже очень хорошо усвоил, что он несет полную ответственность за исследователя, и он проявит большую заботу о Francis sahib captânne Kindi sahibké doste: о господине Французском друге великого генерала Кеннеди.

В сопровождении полусотни людей, включая носильщиков и эскорт из солдат-гуркхов, Жакемон покинул Шимлу и прибыл в Серан, летнюю резиденцию раджи, где ему был оказан прием, наглядно подтвердивший, насколько умеют англичане заставить себя уважать и повиноваться себе. До такой степени, что этот на три четверти первобытный монарх предоставил в его распоряжение своих вьючных животных, своих людей и свой карман — на случай непредвиденных расходов у путешественника. Как было условлено, он также придал Жакемону в качестве переводчика одного из своих офицеров, и вскоре, перейдя Сатледж (Гифазис), исследователь очутился на северном склоне Гималаев, или, вернее, на отрогах, окаймляющих главную горную цепь[50]. Поскольку ему еще следовало подняться более чем на пять тысяч футов, чтобы достичь Тибетского плоскогорья.

Июль давно вступил в свои права, но на подобной высоте воздух остается свежим и холодным. Однако путешественник был счастлив подбодрить свой организм щедрой живительной дозой кислорода, а потому забывает об усталости и о трудностях; он пересекает потоки, долины и ущелья, преодолевает перевалы и берет приступом вершины, нисколько не заботясь о том, что создает для Англии casus belli[51], вместе со своим вооруженным отрядом проникая прямехонько на китайскую территорию, куда его неотразимо влечет таинственное очарование неведомого.

С невероятным мужеством и как бы между прочим, не придавая этому особого значения, Жакемон преодолевает горные хребты высотой пять с половиной тысяч метров, разбивает стоянку на отметке пять тысяч метров. Четырежды он повторяет этот подвиг в местах абсолютно неисследованных и малодоступных. Затем он возвращается в Ладак[52], оставаясь все на той же огромной высоте. Из понятного путешественникам кокетства он принимается писать письма в горной деревушке Гиджурмол, расположенной в пяти километрах над уровнем моря, — самый высокогорный населенный пункт на всем маршруте исследователя.

Между тем путешественнику хватает различных приключений, и он рассказывает об одном из них в письме к брату, написанном на китайской границе. Жакемону не изменяют привычные живость изложения и азарт.