Приключения знаменитых первопроходцев. Азия - [106]

Голландцы, более упорные, цепляясь изо всех сил за любую предоставлявшуюся возможность, удержались, но вскоре мы увидим, что это стоило им огромных средств и потери достоинства.

Что до португальцев, то, видя, что их влияние неуклонно падает, они решили вместо того, чтобы убраться подобру-поздорову, обвинить во всех смертных грехах правительство. С помощью многочисленных новообращенных японцев они устроили огромный заговор с целью сбросить правительство Японии. Было объявлено, что на борту португальского судна, захваченного в 1637 году на пути из Японии в Лиссабон, голландцами были найдены документы самого компрометирующего свойства. Естественно, голландцы поспешили вручить их императору. Монарх, обнаружив, что заговорщики ждут лишь прибытия португальских войск, дабы поднять восстание, принял решительные меры: немедленно был издан указ, предписывающий всем иностранцам незамедлительно покинуть страну. Христиане, объявленные заговорщиками, были обязаны отречься от новой веры под страхом смерти, и в том же 1637 году по всей Японии прокатилась волна гонений.

Это послужило отправной точкой антиевропейских настроений и радикального изменения отношений Японии с внешним миром. В течение более двух веков японское правительство ни на йоту не ослабляло жесткости этих мер. Абсолютный запрет появления в Японии любого иностранца и для любого японца поддерживать отношения с внешним миром стал непреложным законом государства. Если штормовое море выбрасывало на японский берег потерпевшее кораблекрушение судно, его экипаж был осужден на вечное заточение; если же море уносило от родных берегов туземное судно, его экипажу было запрещено под страхом смерти возвращаться на родину. Это было полное, абсолютное лишение свободы.

Англичане, появившиеся в 1673 году согласно обещанию, данному Адамсу, больше уже сюда не допускались. Не доверяя им, особенно после того, как их король женился на португальской инфанте, японцы запретили англичанам посещать порт Нагасаки.

И лишь нескольким голландцам было разрешено пребывание в Нагасаки, на искусственном острове Десима, воздвигнутом здесь путем переноса в море высокого холма, окруженного базальтовой стеной, дабы защитить его от морских приливов. Остров был шириной 82 шага и длиной, в самой вытянутой части, 236 шагов и служил складом. Здесь голландцы получали европейские товары, а в обмен брали очень дешевую медь, получая при этом приличную прибыль. В 1641 году оборот здесь достиг 700 000 фунтов стерлингов, а голландцы оставались здесь в качестве пленников с 1641 по 1859 год!

Десима был, таким образом, как бы приоткрытой дверью, правда, тщательно охраняемой лодками, через которую Японская империя осуществляла хоть какие-то сношения с внешним миром.

Однако правительство Эдо[278] решило, что глава голландской фактории обязан раз в два года наносить визит императору и вручать ему подарки. Именно этим визитам и обязаны своим появлением замечательные работы Кёмпфера (1690–1693), Тунберга (1771–1776), Тицинга (1778–1784), Зибольда (1823–1830).

Кёмпфер родился в Лемго (Вестфалия) в 1631 году, был врачом и натуралистом. Страстный путешественник, он в 1683 году назначается секретарем посольства, направленного русскими в Исфахан[279]. Когда его миссия была окончена, Кёмпфер предпочел продолжать путешествовать вместо того, чтобы вернуться в Германию, в то время воевавшую с Людовиком XIV, настолько велик был его ужас перед этим массовым убийством.

Из Персии он направился в Персидский залив, где находился голландский флот, и стал его первым хирургом. Вместе с флотом он обошел берега Благословенной Аравии, Малабара, Цейлона, Бенгалии, Суматры и в 1689 году добрался до Батавии.

Назначенный врачом фактории Десима, он дважды сопровождал в Эдо голландское торговое посольство. Он завязал отношения с несколькими образованными японцами, и благодаря этому обстоятельству мы получили документальные свидетельства о японских нравах того времени.

Затем Кёмпфер вернулся на родину, женился и, как рассказывает один из его племянников, в собственном доме подвергался таким ураганам, каких он не видел и у японских берегов, что в конце концов и свело его в могилу.

Число людей, посещающих эту страну, пишет Кёмпфер в своем повествовании, просто невероятно. Край этот населен чрезвычайно. Князья-вассалы обязаны в определенный период являться к императору в сопровождении многочисленной свиты, бесконечные шествия паломников и весьма развитые торговые связи делают движение на дорогах довольно интенсивным. Главная дорога, например, гораздо многолюднее центральных улиц многих европейских городов. Дело в том, что создание путей сообщения восходит здесь к гораздо более раннему периоду. В японских анналах встречается упоминание о строительстве почтовых дорог в различных провинциях империи, относящееся к 259 году нашей эры. В VIII веке основная сеть начинает разветвляться. С тех пор крупные города уже были связаны дорогами. Строители выравнивали дорожное полотно и укладывали на его поверхности камни и измельченные валуны в несколько дюймов толщиной, а затем присыпали песком. Уход за дорогами не представляет труда, поскольку экипажей в Японии нет, а все перевозки осуществляются с помощью лошадей или людей. Дороги обсажены елями, кипарисами, туей. Отсчет расстояния ведется от центральной точки, моста Ниппубо, в Эдо. Холмики, межевые столбы отмечают расстояния, а на придорожных столбах указаны направление, названия провинций, ближайшие города. Кроме того, дорожные карты, книги-путеводители с планами, указателями расстояний, стоимости лошадей и носильщиков, адресами почт, сведениями о местах паломничества, метеоданные, хронологические сведения, таблица мер и весов и даже солнечные часы из бумаги, которые можно легко разложить и собрать, значительно облегчают путешествия. И, дополняя эту великолепную дорожную систему, вдоль дорог расположены почтовые отделения.