Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - [101]

Совершив три плодотворных путешествия в нашу африканскую колонию, Поль Солейе в 1872 году посетил оазисы Алжирской Сахары, горы Ксур[343], священный город Айн-Мади, Мзаб и земли шамбаа. Нигде он не встречал отпора — ведь если когда-либо избирался образ действий, прямо противоположный военному походу или даже крупной экспедиции, организованной на военный лад, то, конечно, таков был поход Солейе. Он просто шел пешком в арабской одежде, с тремя-четырьмя людьми и двумя-тремя вьючными верблюдами — без лишней рекламы и помпы… Солейе просил гостеприимства, на которое имеет право любой путник, в котором араб никогда не откажет, — и возникала симпатия, весьма удивлявшая господ начальников наших колониальных контор.

Солейе стал третьим европейцем и первым французом, сумевшим достичь Айн-Салаха. Первым, в 1826 году, был английский майор Лэйн, вторым, в 1864 году, немецкий путешественник Герхард Рольфс.

Путешествуя в страну шамбаа, Солейе обеспечил себе сотрудничество туземцев — этого не мог, не умел и, может быть, не хотел никто до него. Кроме того, он убедился, что частный человек — не офицер и не чиновник — вполне может, будучи христианином и французом, путешествовать по Сахаре, если только станет соблюдать местные обычаи.

По возвращении в Алжир Поль Солейе предложил Торговой палате разведать дорогу в оазис Айн-Салах через Лагуат и Эль-Голеа. Кроме того, он надеялся пройти из Айн-Салаха в Томбукту и достичь Сенегала. Его проект одобрили; Солейе отправился в путь и без затруднений пришел в Лагуат, а затем в Эль-Голеа. Но добраться до Айн-Салаха оказалось сложнее. Этот город, самый значительный в оазисе Туат[344], расположен почти на равном расстоянии от Томбукту, Триполи, Могадора[345] и Алжира, вследствие чего станет, конечно, в будущем играть важную роль.

Впрочем, этот оазис уже давно должен был попасть под прямое и непосредственное влияние Франции. Подумать только: еще в 1857 году под глубоким впечатлением наших побед Айн-Салах послал уполномоченных в Алжир с поручением вручить дань и признать главенство Франции, хотя и на условии сохранения местной автономии, но неожиданный подарок не приняли! Что сказать о глупости правительства, неспособного понять, что наше влияние могло быть сразу же перенесено на полдороге к Томбукту, что одним росчерком пера мы передвинули бы нашу алжирскую границу к 30° широты!

С тех пор арабы убедились, что мы хотим завоевать Сахару, и стали потихоньку поглядывать в сторону Марокко. В 1861 году два французских офицера в военной форме производили в этих краях рекогносцировку — вполне, впрочем, мирную. Тогда жители Айн-Салаха, опасаясь возможности французской оккупации, обратились за поддержкой к султану Марокко, которого прежде признали своим духовным главой.

Между тем считалось, что над Айн-Салахом установлен французский протекторат (как теперь над Тунисом). Вот почему тринадцать лет спустя Солейе думал попасть туда беспрепятственно — и неожиданно узнал, что эмир запретил въезд в Айн-Салах. У Солейе хватило терпения и упорства в конце концов преодолеть препятствие. Однако его людям намекнули, что лучше бы им из оазиса убраться. Не желая ничего слушать, они в паническом ужасе разбежались, и главе экспедиции тоже пришлось вернуться восвояси.

Путешествие все же не осталось бесплодным. Солейе разведал путь из города Алжира в Айн-Салах — чего оккупационным войскам никогда не удавалось сделать — и вынес глубокую уверенность в возможности провести железную дорогу хотя бы через часть Сахары, которую он посетил.

Подобно первым двум, еще один француз потерпел неудачу, отыскивая путь на юг, хотя и не столь трагическую, как Дурно-Дюперре.

Это был Виктор Ларжо. Он, как и Солейе, был из тех путешественников, что обладают крепкой верой в себя, выдержкой, горячим патриотизмом и не падают духом.

Первое путешествие Ларжо предпринял в 1874 году, располагая очень скромными средствами, собранными по подписке в Париже, Женеве, Лионе, Марселе и Алжире. Он не получил столь внушительной суммы, которые стали наконец-то предоставлять исследователям в наши дни. Но ему посчастливилось встретить в Туггурте агу[346] Мохаммеда бен Дриса, энергичная помощь которого стала для Ларжо наисущественнейшей поддержкой. Именно туггуртский ага дал нашему соотечественнику хороших проводников и добрые рекомендации к племенным вождям Сахары.

Сначала Ларжо в сопровождении всего трех местных жителей прошел вверх по высохшему руслу реки Игаргар (древний Гейр[347] Птолемея[348]), которая ранее впадала, вероятно, в залив Тритон[349].

Ларжо предполагал вослед редкостно удачной попытке Солейе направиться прямо в Айн-Салах. Но фанатики из тайных обществ все время скрытно обрабатывали население — и оно взбунтовалось. Идти дальше по этой дороге, и без того снискавшей дурную славу, становилось небезопасно. Ларжо все понял, и французу хватило благоразумия не настаивать на своем. Не без колебаний, но он признал свой план невыполнимым (по крайней мере временно) и отказался от него.

По прибытии в Гадамес Ларжо был благосклонно принят турецким губернатором, который свел Виктора с крупнейшими местными негоциантами. Ларжо воспользовался неожиданным обстоятельством и подписал с главными деятелями оптовой торговли в Гадамесе торговый договор, вследствие которого наши алжирские колонисты должны были получить наилучший путь в Судан.