Приключения знаменитых книг - [64]
Николюкин А. Н. Американский романтизм и современность. М.: Наука, 1968. 411 с.
Центральный персонаж главы «Иллюзия и реальность Америки» — Готорн, чье творчество отразило разлад между поэтической иллюзией и действительностью и вместе с тем ознаменовало поиск «истинных и нетленных ценностей, скрытых в скучных происшествиях и заурядных характерах».
Бичер-Стоу Г. Хижина дяди Тома: Роман / Пер. с англ. Н. Волжиной; Ил. Н. Цейтлина. М.: Правда, 1980. 479 с. (Б-ка зарубеж. классики).
Белоусов Р. С. О чем умолчали книги. М.: Сов. Россия, 1971. 303 с.
В очерке «Ключ к хижине дяди Тома» рассказана история возникновения замысла прославленного романа Бичер-Стоу, скромной женщины, отважившейся сорвать маску с отвратительной физиономии рабства.
Брукс В. В. Писатель и американская жизнь. В 2-х т. М.: Прогресс, 1967. Т. I. 424 с.
В статье «Горизонт Новой Англии» Брукс говорит о значении романа «Хижина дяди Тома», оценивает его как «великий эпос народной жизни и своего времени». Автор отмечает, что Бичер-Стоу обладала всеохватывающим зрением и тонким пониманием человеческих отношений, и потому ее книга — явление литературы, а не пропаганды, что стремление показать человека без прикрас роднит ее талант по размаху и художественной законченности с гением таких великих писателей, как Диккенс, Купер, Скотт и Гюго.
Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: Амер. лит. со времени ее возникновения до 1920 г. В 3-х т. М.: Изд-во иностр. лит., 1962–1963.
Т. 2. 1962. 592 с.
В главе, посвященной Бичер-Стоу, прослеживается духовная родословная писательницы от английских пуритан, которые выдержали долгую борьбу с феодальными обычаями и средневековой идеологией. Но писательница искала ответы не столько в догматах вероучения и проповедях, сколько в проявлении теплоты чувств, отсюда такая популярность романа «Хижина дяди Тома», обнажившего вопиющую несправедливость и взывавшего к гуманности и совести.
Уитмен У. Листья травы / Предисл. М. Мендельсона; Коммент. А. Ващенко. М.: Худож. лит., 1982. 495 с.
Лонгфелло Г. Песнь о Гайавате; Уитмен У. Стихотворения и поэмы; Дикинсон Э. Стихотворения / Пер. с англ.; Вступ. статья Е. Осеневой. М.: Худож. лит., 1976. 526 с. с ил. (Б-ка всемирной лит.).
Отдельные стихи У. Уитмена опубликованы в книгах:
Зенкевич М. А. Американские поэты. М.: Худож. лит., 1969. 285 с.
Маршак С. Я. Собрание сочинений. В 4-х т. М.: Худож. лит., 1969.
Т. 4. 687 с. с ил.
Тургенев И. С. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1970. 472 с. с ил. (Б-ка поэта. Большая сер. 2-е изд.).
Засурский Я. Н. Жизнь и творчество Уитмена. М.: Знание, 1955. 32 с.
Очерк был опубликован к 100-летию со дня выхода в свет первого издания «Листьев травы». Он содержит характеристику раннего творчества поэта, анализ его книги «Листья травы» и критики американской буржуазной демократии. В заключение говорится о выступлении Уитмена за дружбу между народами и о внимании многих деятелей мировой культуры к его творчеству.
Литературная история Соединенных Штатов Америки. В 3-х т. / Под ред. Р. Спиллера и др. М.: Прогресс, 1977–1979.
Т. 1. 1977. 603 с.
Ключом к пониманию специфики выдающегося литературного памятника «Листья травы» может служить высказывание его создателя, самого Уитмена, утверждавшего: «„Листья травы“… по существу, были… попыткой… заговорить о личности, человеке (о себе в Америке второй половины XIX века), заговорить свободно, полно и правдиво». Эти слова стали отправной точкой повествования об Уитмене — человеке и поэте-трибуне — в главе, посвященной ему.
Мендельсон М. О. Жизнь и творчество Уитмена. М.: Наука, 1969. 351 с.
Издание творческой биографии приурочено к 150-летию со дня рождения поэта. Автор решительно опровергает фальсификаторские легенды о творце «Листьев травы», изображающие певца братской любви и сотрудничества людей неким простачком, несмышленышем. В книге Уитмен показан борцом за души человеческие, за светлое будущее товарищества мужчин и женщин, всех наций и рас, пророком веры в победу на земле коллективистских чувств, художником, который видел мир необъятно широким и говорил о нем словами простыми, неувядающе свежими. Личность поэта, загадка его популярности разносторонне рассматриваются в разделах: «Рождение поэта», «Листья травы», «Барабанный бой», «…Стоять до конца». В заключение приводятся данные о судьбе литературного наследия Уитмена за рубежом и на его родине.
Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: Амер. лит. со времени ее возникновения до 1920 г. В 3-х т. М.: Изд-во иностр. лит., 1962–1963.
Т. 3. 1963. 603 с.
В главе «Культура в 70-е годы» творчество Уитмена охарактеризовано, как закат эпохи Просвещения, когда в Америке на смену возвышенной интеллектуальности пришла жизнелюбивая радость приятия бытия. Певец демократии и братства выразил на языке поэзии веру в будущее и оптимизм даже тогда, когда стал «стар, одинок, болен, немощен и изнурен страданиями».
Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М.: Сов. писатель, 1972. 407 с.
В литературной истории США автор книги выделяет, по его словам, «ключевые фигуры», не случайно открывая их ряд именем Уолта Уитмена. Создатель «Листьев травы» находится у истоков мощной традиции, связанной с борьбой за освобождение социального и эстетического сознания американского народа от засилья буржуазной идеологии, с развенчанием культа денежного мешка, с осуждением попрания человеческого достоинства.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Рассказ о том, как роман Николая Островского живет и борется в наши дни, как читают, переводят его в разных странах, как близок Корчагин народам стран, борющихся за свою независимость, сколько у него друзей и последователей. Приводятся отклики на эту книгу Ромена Роллана и Юлиуса Фучика, Людвига Свободы и Джека Линдсея. Слово Николая Островского поддерживало в годы Отечественной войны партизан Белоруссии и узников фашистских тюрем Югославии и Франции. Приходят взволнованные письма из Анголы и Алжира, Турции и Кении.
В книге живо и увлекательно рассказывается о судьбе произведений Э. По, А. К. Дойла, А. Кристи, Ж. Сименона. Читатель познакомится с историей создания детективов, встретится с любимыми литературными персонажами — О. Дюпеном, Шерлоком Холмсом, Пуаро, Мегрэ.
«Диалог с Чацким» — так назван один из очерков в сборнике. Здесь точно найден лейтмотив всей книги. Грани темы разнообразны. Иногда интереснее самый ранний этап — в многолетнем и непростом диалоге с читающей Россией создавались и «Мертвые души», и «Былое и думы». А отголоски образа «Бедной Лизы» прослежены почти через два века, во всех Лизаветах русской, а отчасти и советской литературы. Звучит многоголосый хор откликов на «Кому на Руси жить хорошо». Неисчислимы и противоречивы отражения «Пиковой дамы» в русской культуре.
Первое издание книги раскрывало судьбу раннего романа Н. С. Лескова, вызвавшего бурю в современной ему критике, и его прославленных произведений: «Левша» и «Леди Макбет Мценского уезда», «Запечатленный ангел» и «Тупейный художник».Первое издание было хорошо принято и читателями, и критикой. Второе издание дополнено двумя новыми главами о судьбе «Соборян» и «Железной воли». Прежние главы обогащены новыми разысканиями, сведениями о последних событиях в жизни лесковских текстов.Автор раскрывает сложную судьбу самобытных произведений Лескова.