Вторая жизнь Павла Корчагина

Последние дни ноября 1932 года. В средней полосе России в это время уже настоящая зима… А тут, в Сочи, — еще золотая осень. Теплый воздух напоен запахом отцветающих роз и олеандров, солнце уже не жжет, а лишь согревает, и только под вечер свежий ветер и прохлада говорят о том, что очень скоро холода придут и в эти благословенные солнцем края.

Николай Алексеевич Островский в солнечные дни лежит на плетеной кушетке в саду. Сюда под тень Старого дуба к нему заходят друзья: Лев Берсенев, Толя Солдатов, пионеры, комсомольцы, рабочая молодежь города Сочи. Вот и сегодня в гостях у Николая сочинский нотариус Левушка Берсенев, в 20-е годы, подобно Островскому — боевой участник сражений гражданской войны. Друзья ведут оживленный разговор, нет-нет да и слышится юношески звонкий смех Николая. Ольга Осиповна, мать Островского, хлопочет неподалеку на кухне, частенько поглядывая в сад, словно к чему-то прислушиваясь. Вот хлопнула калитка. Ольга Осиповна спешит на стук. Так и есть — почтальон. В руках у взволнованной Ольги Осиповны небольшая бандероль.

— Может быть, это книга, сынок?

Да, это сигнальный экземпляр первой части романа «Как закалялась сталь», написанного Николаем. Островский поспешно берет из рук Берсенева книгу, тщательно ощупывает ее руками. Видеть ее он не может — вот уже почти три года, как потухли его темно-карие, еще недавно такие живые, лучистые глаза. Берсенев нарочито бодрым голосом описывает внешний вид книги:

— Серебристо-серый переплет, на обложке изображены штык и зеленеющая веточка с двумя свежими листочками. Очень красиво и скромно…

Николай, напряженно сдвинув брови, тонкими нервными пальцами «осматривает» книгу.

— Послушай, Лев! Ведь это замечательно придумано художником! Это тот самый штык, с которым Павка пошел бить беляков… А веточка с едва распустившимися листочками — это молодежь, комсомольцы, герои моей книги, — с удовлетворением говорит автор и просит друга:

— Оглавление, пожалуйста, прочти оглавление… и тираж, это очень важно… Десять тысяч триста экземпляров! Это означает, что десять тысяч триста моих штыков пойдут в бой за социализм!

Через несколько дней на адрес: Сочи, Ореховая, 29 — пришла уже объемистая посылка. Это были авторские экземпляры книги. По списку, составленному заранее, автор одаривает книгой родных и друзей, всех, кто делом, советом и сочувствием помогал ему в его титаническом труде.

Первой книгу получает мать писателя О. О. Островская, второй экземпляр отсылается в Москву — жене Рае.

Островский безмерно счастлив. Он доказал своим друзьям, старым большевикам, комсомольцам, тысячам и тысячам читателей, что для человека, озаренного идеей, жаждой творчества, не существует никаких преград.

А ведь это уже вторая победа начинающего писателя. Впервые Николай Островский ощутил радость успеха в мае этого же года, когда получил авторские экземпляры апрельского номера журнала «Молодая гвардия» с напечатанными первыми главами романа «Как закалялась сталь».

Трудно, порой мучительно, шел Островский к этим двум победам, сразу выдвинувшим его в ряды известных советских писателей.

…Уже в пятнадцать лет юный кавалерист-буденовец Николай Островский с оружием в руках боролся за освобожденную революцией Родину. Просторы Украины, бои с беляками, рейды Первой конной С. М. Буденного… Тяжелое ранение шестнадцатилетнего конника Миколы Островского под Львовом очень скоро жесточайшим образом сказалось на его здоровье. В восемнадцать лет врачи отправили Николая на пенсию. Но не в характере Островского было сдаться, покориться болезни.

Он один из энтузиастов строительства железнодорожной ветки из леса к станции Боярка осенью 1921 года. В 1923–1924 годах Н. Островский — руководитель и организатор первых комсомольских ячеек в Западной Украине, увлеченный и опытный пропагандист и агитатор.

Николай Островский в форме бригадного комиссара

С начала 1927 года Николай лежит неподвижно на спине, лишь немного шевеля кистями рук и пальцами… К 1929 году еще один удар ожидал Островского: быстро и неуклонно наступала слепота. Но Островский, коммунист ленинского призыва, принимает решение: бороться до последнего удара сердца за право жить и работать для страны, для народа. И теперь, когда Островский не может видеть друзей, близких, Родину, а только слышит мощное дыхание обновленной Отчизны, он решает писать о своей вихревой юности, о звонкоголосом отряде первых украинских комсомольцев, о том, как сначала с оружием в руках, а потом с киркой и лопатой боролись комсомольцы 20-х годов за сегодняшнее счастье страны. В 1927 году Николай Алексеевич в несколько шутливой форме раскрывает свои планы другу юности П. Н. Новикову: «Собираюсь писать „историческо-лирическо-героическую“ повесть, а если отбросить шутку, то всерьез хочу писать, не знаю, что только будет. Буквально дни и ночи читаю».

В обычной ученической тетради Островский записывает, пока еще своей рукой, повесть о бригаде Котовского, в которой ему, подростку, пришлось сражаться. Писалась повесть в единственном экземпляре: начинающий автор не знал, что необходимо готовить несколько копий труда. Закончив повесть, автор отослал ее в Одессу друзьям-однополчанам на отзыв. Друзья прочли ее, одобрили, благословили автора на писательский труд, сообщили, что рукопись выслали обратно. Но автор ее не получил. Повесть — труд напряженных месяцев — была потеряна безвозвратно.