Приключения знаменитых книг - [59]
СПИСОК
РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Дефо Д. Робинзон Крузо: Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо. Роман. Л.: Лениздат, 1983. 269 с. (Школ. б-ка).
Дефо Д. Робинзон Крузо: Роман / Вступ. статья М. и Д. Урновых; Примеч. М. Алексеева. М.: Худож. лит., 1981. 240 с. (Классики и современники. Зарубеж. лит.).
Дефо Д. Робинзон Крузо; История полковника Джека / Пер. М. Шишмаревой; Вступ. статья М. и Д. Урновых. М.: Худож. лит., 1974. 527 с. (Б-ка всемирной лит.).
Дефо Д. Избранное / Под общ. ред. и с послесл. М. Урнова. М.: Правда, 1971. 511 с. с ил. (Б-ка «Огонек». Б-ка зарубеж. классики).
Аникст А. А. Даниэль Дефо: Очерк жизни и творчества. М.: Детгиз, 1957. 133 с.
В очерке воссоздано время, когда жил и творил Дефо, обрисован облик политика, мыслителя и художника, придавшего неповторимые черты английскому Просвещению. Обстоятельно рассмотрены история создания романа «Робинзон Крузо», источники его сюжета, тема труда и проблема «робинзонады» в мировой литературе, особенности реализма Дефо.
Белоусов Р. С. О чем умолчали книги. М.: Сов. Россия, 1971.
302 с.
В очерке «Как Дефо встретился с Робинзоном Крузо» автор пишет о том, что основой замысла знаменитого романа Дефо послужил реальный факт, и рассказывает историю шотландского морехода Александра Селькирка, проведшего немало времени на необитаемом острове, расположенном в шестистах километрах к западу от берегов Чили.
Елистратова А. А. Английский роман эпохи Просвещения. М.: Наука, 1966. 472 с.
В главе, посвященной Дефо и открывающей персональный ряд английских романистов-просветителей, говорится о долгой жизни писателя, который несколько раз сидел в тюрьме, трижды стоял у позорного столба по приговору суда, дважды терпел банкротство, дряхлым больным стариком был вынужден бежать из дому, чтобы скрыться от кредиторов, и, наконец, умер в чужом углу. Вокруг Дефо создалась атмосфера нападок, именитые литераторы пренебрежительно причисляли его к разряду «тупых, безграмотных писак», к «бесстыжим» авторам или просто-напросто не замечали его в литературном цеху, а подчас подшучивали над назидательными беседами Робинзона с Пятницей — и все же слава не обошла его стороной и по праву определила одно из ведущих мест в истории английского Просвещения. Тайну неповторимой притягательности творчества Дефо автор книги видит в его подлинном реализме, который «не просто констатирует факты», а «заставляет нас почувствовать творческую мощь человека».
Миримский И. В. Статьи о классиках. М.: Худож. лит., 1966. 252 с.
В статье о Дефо говорится, что публикация романа «Робинзон Крузо» в 1719 г. открывает традицию буржуазного реалистического романа. Каким образом робинзонада стала предметом широкого художественного обобщения и что вносит Робинзон в первобытный хаос природы, — на эти вопросы попытался дать ответ автор книги.
Урнов Д. М. Дефо. М.: Мол. гвардия, 1978. 256 с. с ил. (Жизнь замечат. людей).
«О Дефо говорили и говорят, что если бы он описал свою жизнь, то получилась бы книга, достойная романов — авантюрных», — так начинается творческая биография создателя «Робинзона Крузо», увлекательно написанная Д. Урновым. Любопытно и другое, на что обращает внимание автор биографии: Дефо сочинил не только не меркнущий в веках беллетристический шедевр, он создал вместе с книгой «читающую публику, разнообразную, массовую — одним словом, современную». Завершается «робинзонада» самого Дефо обзором того влияния, которое он оказал на последующее развитие представлений о цивилизации, о ее благах и естественной природе человека.
Урнов Д. М. Робинзон и Гулливер: Судьба двух литературных героев. М.: Наука, 1973. 87 с.
Сложные взаимоотношения двух выдающихся английских писателей XVIII в. — Дефо и Свифта — послужили материалом для сопоставительного анализа судеб двух созданных ими персонажей — литературных соперников Робинзона и Гулливера, ибо Дефо уверял, что в его романе каждое слово — правда, тогда как Свифт написал свой роман, чтобы доказать обратное: что все это ложь.
Голдсмит О. Избранное: Стихи; Векфильдский священник / Предисл. А. Ингера; Примеч. Н. Малевич. М.: Худож. лит., 1978. 302 с.
Смоллетт Т. Путешествие Хамфри Клинкера; Голдсмит О. Векфильдский священник / Вступ. статья А. Ингера; Примеч. Е. Ланна и Ю. Кагарлицкого. М.: Худож. лит., 1972. 567 с. (Б-ка всемирной лит.).
Елистратова А. А. Английский роман эпохи Просвещения. М.: Наука, 1966. 472 с.
В главе, посвященной Голдсмиту, говорится о поэтическом мастерстве писателя, создавшего в «Векфильдском священнике» «роман-синтез, в котором подытожен опыт всего предшествующего развития английского просветительского романа». Причем синтез этот — не результат механического сложения тем, образов и приемов, заимствованных у предшественников, а живой творческий акт, где органично слились и немногословная четкость и ясность Дефо, и драматизм психологического самоанализа Ричардсона, и дерзкий иронический юмор Филдинга, и желчный сатирический гротеск Смоллетта.
Кузьмин Б. А. О Голдсмите, о Байроне, о Блоке…: Статьи о лит. / Предисл. А. Штейна. М.: Худож. лит., 1977. 310 с.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Рассказ о том, как роман Николая Островского живет и борется в наши дни, как читают, переводят его в разных странах, как близок Корчагин народам стран, борющихся за свою независимость, сколько у него друзей и последователей. Приводятся отклики на эту книгу Ромена Роллана и Юлиуса Фучика, Людвига Свободы и Джека Линдсея. Слово Николая Островского поддерживало в годы Отечественной войны партизан Белоруссии и узников фашистских тюрем Югославии и Франции. Приходят взволнованные письма из Анголы и Алжира, Турции и Кении.
В книге живо и увлекательно рассказывается о судьбе произведений Э. По, А. К. Дойла, А. Кристи, Ж. Сименона. Читатель познакомится с историей создания детективов, встретится с любимыми литературными персонажами — О. Дюпеном, Шерлоком Холмсом, Пуаро, Мегрэ.
«Диалог с Чацким» — так назван один из очерков в сборнике. Здесь точно найден лейтмотив всей книги. Грани темы разнообразны. Иногда интереснее самый ранний этап — в многолетнем и непростом диалоге с читающей Россией создавались и «Мертвые души», и «Былое и думы». А отголоски образа «Бедной Лизы» прослежены почти через два века, во всех Лизаветах русской, а отчасти и советской литературы. Звучит многоголосый хор откликов на «Кому на Руси жить хорошо». Неисчислимы и противоречивы отражения «Пиковой дамы» в русской культуре.
Первое издание книги раскрывало судьбу раннего романа Н. С. Лескова, вызвавшего бурю в современной ему критике, и его прославленных произведений: «Левша» и «Леди Макбет Мценского уезда», «Запечатленный ангел» и «Тупейный художник».Первое издание было хорошо принято и читателями, и критикой. Второе издание дополнено двумя новыми главами о судьбе «Соборян» и «Железной воли». Прежние главы обогащены новыми разысканиями, сведениями о последних событиях в жизни лесковских текстов.Автор раскрывает сложную судьбу самобытных произведений Лескова.