Приключения юнкора Игрека - [16]

— Только стихи пишет? — спросил я.

— Только… — вздохнул Сиропов. — Но мне и их хватает. Вот — складываю.

Мне стало жаль Сиропова. Несправедливо все-таки. У человека масса дел, в голове — операция. А ему приходится какую-то галиматью по телефону принимать. Неужели нельзя отказаться? Видимо, поняв, почему мы с недоумением смотрим на него, Сиропов вздохнул:

Вы не думайте, Игреки, что мне нравится вся эта музыка. Но тут, братцы-кролики, тонкая штука получилась. В кооператив я вступил, взнос паевой отдал. Все как положено. А мамаша Крякина как глянула в мои документы — так сразу и прилипла:

Ах, вы в газете работаете! Отлично! У меня сыночек, Рудик, поэт настоящий. Вы уж его поддержите, проконсультируйте. У нас всем ужасно нравится, как он пишет. И дедушке, и обоим бабушкам… Ну а сама я думаю, будет из него второй Шекспир! — Так прямо и сказала!

А Шекспир писал частушки? — полюбопытствовал Самохвалов.

Нет, конечно, — сказал Сиропов. — Шекспир Крякину — не конкурент. Да его мамаша сто Шекспиров за пояс заткнет, — горестно вздохнул Сиропов. — Она ведь и есть председатель моего кооператива. Вот ведь, братцы-кролики, какая получилась штука. Влип и капитально. От котлована до крыши.

— А дом хоть растет? — полюбопытствовал я.

Сиропов махнул рукой:

— Растет… Да только куда медленнее, чем эта вот папка, — и он с силой метнул «Полное собрание…» обратно в шкаф. — Каждый день она час у меня отнимает. Ужасно писучий у нее Шекспир растет. Ладно бы — так диктовала. А то ведь — по буквам, чтобы, не дай бог, не перепутал я чего… Просто одурел уже от ее Пульхерий, Исидоров, Серафимов и Маргарит. Да она, если по-честному, мне за вредность флягу молока каждую неделю должна ставить! И эти его частушки — собираю! Вдруг мамаша придет сюда с ревизией…

Звонок Крякиной испортил настроение Сиропову, и он предложил нам с Борькой:

— Хотите со мной в типографию? Я свой материал посмотреть хочу — его уже давно набрали. Всю кухню газетную узнаете.

В типографию? Еще бы! И мы поехали на лифте вниз, в таинственный мир газетной кухни…

Типография встретила нас духотой, металлическим клекотом, сразу же заложившим наши уши. Сиропов подвел нас к широкому столу, на котором мы увидели газету — но не бумажную, а железную, и притом очень толстую — со спичечный коробок. Такую газету читать — всем классом в руках не удержишь. Вдоль железной газеты сновал человек в черном фартуке. Рядышком сидела худощавая женщина в очках, отражавших неоновый свет типографских ламп. Зайчики от ее очков запрыгали по лицу Сиропова и он на миг зажмурился. Очки сработали как лазер…

«Дежурненькая!»— догадался я.

— Олег Васильевич, — сухо сказала она. — Я бы просила вас обратить внимание на заголовок вашего досыла. Боюсь, шефу он не понравится… Дядь Вася, — обернулась она к человеку в фартуке. — Тисните Сиропову его досыл.

Дядя Вася вскинул ладонь — дескать, сейчас сделаем, — положил лист бумаги на металлическую газету, где все читалось наоборот, прокатал лист скалкой и подал Сиропову оттиск. Сиропов просиял и углубился в чтение. Я глянул через его плечо и сразу же увидел огромный заголовок. Заметка о том, как щуплая и застенчивая Замирка Артыкова спасла корову Кису из огня, называлась так — «Не перевелись еще богатыри на земле!» Сиропов недовольно хмыкнул:

— А чем плох заголовок? Вам не нравится? А по-моему, это находка. Сразу настраивает читателя на былинный лад.

— Решайте сами, — сухо ответила дежурная.

Я прочитал первую строку заметки. Она гласила: «Мы сидим с Замирой в рабочем кабинете начальника пожарной охраны поселка, и Артыкова смущенно припоминает подробности недавнего пожара».

Так, значит, вы были в Катта-Караване! — обрадовался я, — Ну, как там?..

С чего ты взял? — усмехнулся Сиропов. — Говорил же тебе — мы по телефону беседовали.

Я растерялся:

— Но тут написано — «Мы сидим…»

— Вот чудак! — Сиропов положил оттиск на стол. — Неужели не понятно? Это же художественный вымысел. Не было, но могло быть. Замира была ведь у начальника пожарной охраны. Он ей часы именные вручил. Так почему там не могло оказаться меня?! Элементарных вещей не знаешь. Зато гляди как здорово получилось! Раз я есть в заметке, значит налицо эффект присутствия. Это так называется. Эх ты, салага! Мотай на ус, пока я жив!..

Назавтра было воскресенье и мне вдруг пришло в голову — а не слетать ли с утра в Катта-Караван? Подумаешь — полчасика автобусом. Можно и газету отвезти. Ну, не газету, конечно, а хотя бы такой оттиск. Вот ребята обрадуются.

Замысел съездить в Катта-Караван возник у меня уже давно — сразу как Катю Суровцеву увидел. Я подумал так: скоро Восьмое марта и можно великолепно проучить Суровцеву. Как? А очень просто. Подарить ей обломки той самой книжки «Остров сокровищ», которую она отвергла еще в прошлом году, учась с Андреем Никитенко. У него-то, наверное, она сохранилась. Не выбросил ведь, хоть она и поизносилась порядком… Но для этого нужно было съездить к Андрею в поселок. Теперь появился повод сделать это завтра же.

Олег Васильевич, — взмолился я. — Подарите, пожалуйста, один такой оттиск. Я завтра в Катта-Караван еду, вот им заодно и отвезу. А то когда еще газета придет… Пусть обрадуются.