Приключения в лесу - [28]

Саботе волей-неволей пришлось ждать.

— А ты кто такой? — спросил один из стражников. Он, видно, не пил молока и поэтому был не в духе.

— Я с Главным Прорицателем, — соврал Сабота, напустив на себя беззаботный вид, и почесал верхнюю губу — что-то зачесалась.

Стражник хотел опять о чём-то спросить его, но голоса за дверью стали резче, и Сабота отчётливо услыхал слова Калоты:

— Как ты смеешь такое говорить мне! Рассудка лишился на старости лет?

— А у тебя его и смолоду не было! — не остался в долгу Прорицатель.

Давно бы пора скинуть тебя с престола! Тогда бы в Петухах спокойно стало! И старейшины тоже так считают, только вот трус этот, начальник стражи, не решается… Что ты на меня уставился? Глаза выскочат! И так дурак дураком, а он еще таращится.

— Ах вот ты как?! — Калота уже не кричал, а хрипел. — Змею пригрел на груди! К сердцу подпустил!

— Нет у тебя сердца! — торопливо продолжал Прорицатель, словно предчувствуя, что не успеет сказать всё, что думает. — Будь у тебя сердце, ты бы не стал душить родного брата, чтобы завладеть его замком! Жену его не спихнул бы с берега в глубокий омут!

— Замолчи! Убью! — задыхался от гнева боярин. — Вот благодарность! Я осыпал тебя серебром и золотом, а тебе всё мало?!

— Золотом?! — вскричал Прорицатель. — Это золото ты награбил у…

Тут послышалось: «хрря-ясс», и Прорицатель рухнул наземь. В тот же миг кто-то толкнул окованную золотом дверь, она распахнулась, и Сабота увидел боярина. Вне себя от ярости, с окровавленным мечом стоял он над скрюченным телом Главного Прорицателя. Воины и слуги, проходившие по коридору, остановились, раздались голоса:

— Наш боярин скор на расправу!

— Придёт день — всех нас перебьёт!

— Псов кормить надо, а они больше всего человечье мясо любят!

Но тут один из слуг, который утром не пил молоко с кореньями, прикрикнул:

— Да вы что, взбесились? За такие слова знаете, что бывает? — и поспешил отойти подальше от недовольных.

Калота, по-видимому, уже опомнился. Он спрятал меч в ножны и приказал:

— Старейшин — ко мне! Всех! Сюда! Немедленно!

Один из стражников кинулся выполнять приказ. Заметив столпившихся в дверях воинов и слуг, Калота шагнул к ним:

— А вам что тут надо, клопы вонючие? Убирайтесь вон! Живо!

— А ты полегче, не ори! — огрызнулся воин со шрамом на лбу. — Видали, теперь мы для него «клопы вонючие». А ведь кабы не мы, быть бы тебе в плену. Бой у Кривого утёса помнишь?

— Что? Что ты сказал? — подскочил к нему взбешённый Калота.

Но тот и бровью не повёл.

— Истинную правду сказал, как подобает истинному воину!

— А кто вёл войско в бой у Кривого утёса? Не я? Не я впереди шёл?

— Шёл-то шёл… пока неприятель улепётывал! А вот когда мы на засаду напоролись, ты первый дал тягу и со страху зарылся в стог сена. Забыл, как я тебя откапывал?

— Ха-ха-ха! — Все так и покатились со смеху.

— Молчи! Вонючее семя! Вы что, ополоумели все?

Громкий шум заглушил его слова. В ближнем коридоре раздался звон мечей и яростные вопли.

— Это кто вор? Я?! — угрожающе кричал кто-то.

— Ты! Ты! Обобрал его жену. Самого убил, а потом разрыл могилу и снял с него пояс с медной пряжкой!

— Эй, дурачьё! — заорал Калота. — Вас что, собаки бешеные искусали? С чего вы все сегодня взбесились?

— А тебя кто покусал? Чего лезешь, куда не просят? — огрызнулся кто-то.

И перебранка возобновилась:

— Все вы, стрелки, прохвосты и негодяи! Отсиживаетесь в кустах, пока мы бьёмся врукопашную и крови своей не жалеем!

— А вы, меченосцы, грабители и подлецы! — гремело в ответ. — Мы вас прикрываем своими луками, а вы убиваете женщин, грабите жилища и могилы раскапываете!

— Вы…

— Нет, вы…

— Да уймут их наконец?! — гаркнул Калота и замолотил ножнами о каменные плиты пола.

Но это не возымело ни малейшего действия. Звон мечей доказывал, что спорщики пустили в ход оружие.

— Где капитаны? — продолжал стучать ножнами боярин. — Где мои капитаны?

— Тоже дерутся между собой во дворе, — ответил слуга, проходивший мимо с бутылью вина на плече.

Пока Калота препирался со слугами и с воинами, Сабота подступил к окованной золотом двери — он хотел проскользнуть и снять с мёртвого Прорицателя кожаный мешочек-ладанку. Но караульный у двери был начеку.

Юноша прикидывал, как поступить, но тут ему помог сам боярин.

Сообразив, что в крепости творится неладное, он послал караульного за начальником стражи и, сам того не ведая, открыл Саботе дорогу в свои покои.

Сабота сразу кинулся к Прорицателю, но только было протянул руку к заветной ладанке, как дверь из соседних покоев отворилась, и влетела боярыня с кувшином в руке.

Сабота юркнул под каменный стол, накрытый толстой парчовой скатертью. Сердце у него колотилось. Он стал ждать, что будет.

Не видя мужа, боярыня стала искать его и наткнулась на тело Главного Прорицателя.

— Ой, что это? — вскричала она в ужасе. — О громы небесные!

Вдруг послышались шаги, и появился Калота в сопровождении старейшин. Саботе из-под стола были видны только сапоги, но он сразу узнал, чьи они.

— Что это значит? — подбежала к мужу боярыня. — Опять ты делами занялся и молока не выпил?

— Успеется! Поставь кувшин и ступай! — попробовал боярин отослать жену, но не тут-то было.