Приключения в консервах - [4]

– Да чего ты переживаешь? – дойдем, перекинем, в конце концов, все шасси, подумаешь! Проблем куча!

– Не так тут что-то, – ответил Тхор. – А что– хер пойму. Вот чую, понял? Есть?

– Есть, – машинально ответил я, не понимая, что могло его взволновать. – А что у нас, кстати, на ужин?

– Рагу. Капустное с шампиньонами, – хмыкнул гранг, не отрываясь от дисплея, который показывал малопонятную мне картинку. Точнее говоря, он показывал почти что полный порядок, и я никак не мог врубиться, что же там не нравится Тхору. Да, триггеры. Дальше? С такими триггерами пол-галактики облететь можно.

– Да еще и впереди, – вновь подал голос Тхор, – облако с довольно странными, я бы сказать есть, характеристиками по спектру. По крайней мере, в училище нам о таких не рассказывали.

– Мало ли о чем тебе не рассказывали в училище! – резонно возразил я.

Тхор прекратил крутить ухом и посмотрел на меня – очень внимательно.

– Шовинист, – сказал он.

– Вот еще, – возмутился я, прекрасно зная о комплексах по отношению к землянам, которые они, гранги, холят и лелеют.

После чего мы, приняв молчаливое соглашение замять скользкую тему, заговорили о грибах. В этой области Тхор являлся поистине выдающимся спецом. Дело тут в том, что на Грангоне традиционный, привычный нам алкоголь – при том, что метаболизм грангов решительно ничем не отличается от человеческого, – употребляют далеко не все. Нет, многие и пьют, более того, известно, что ряд земных алкогольных магнатов изрядно греют руки на поставках традиционного спиртного на эту свободолюбивую планету, – но ничуть не меньше на Грангоне грибников.

О, с грибами у них все в полнейшем порядке! Методики их выращивания, ферментирования и последующего приготовления домашних эссенций совершенствовались тысячелетиями. Тхор же происходил из старинной семьи, прославленной своим приусадебным грибоводством, и на данную тему мог беседовать часами. В его каюте всегда стояли несколько горшочков с аутентичными грангонскими мухоморами, и пару раз он пытался напоить нас с Перси своими несравненными эссенциями, но увы – ничего, кроме всеохватывающей диареи, мы так и не ощутили. Говорят, нужна не только привычка, а еще и наследственность. Однако же, беседы о грибах всегда действуют на Тхора успокаивающе.

Засим мы и дождались прибытия Перси, готового к заступлению на вахту.

– Сгрыз я рагу, – сообщил он, – спасибо, Тхор, класс… ты чего не спишь, Сэмми?

– Высплюсь, – вздохнул я и поплелся в сторону кухни.

Нужно сказать, что с появлением Тхора к вахтам мы с Персивалем стали относиться несколько прохладно. Наш кок-навигатор сумел так настроить «мозги» старика «Гермеса», что особой нужды что-либо делать в рубке просто не было: тягач шел себе и шел, как ни в чем ни бывало. Исходя из этого, я с чистой совестью подкрепился превосходным рагу и отправился спать.

Разбудил меня дикий вопль, слышимый, я думаю, даже в моторном отсеке.

– Ва-а!!! – кричал кто-то за переборкой, и в вопле этом, казалось, нашел свое средоточение весь животный ужас мира, – Уй-я, ва-ахха, раам!!! Ра-аам, ва-аахха!!!!

После чего по узенькому коридорчику, в который выходила дверь моей каюты, пронеслось стадо то ли буйволов, то ли на веки отлученных от воды бегемотов: гром стоял такой, что мне почудилось, будто зашаталась подо мной проверенная в боях койка. Галлюцинацией это быть не могло: ведь о грибах мы всего лишь рассуждали!

В космосе бывает всякое: признаюсь честно, о пиратах я слыхал немало, хотя лично не встречал ни разу. Но в такой-то ситуации., согласитесь, вам хватит и слухов – поэтому я поспешно вскрыл личный сейф и выдернул оттуда пару проверенных, дедовских еще плазмокольтов. Достались они мне по наследству, так как батюшка-энтомолог никакого стремления к авантюрному образу жизни не имел да, и вообще, пользоваться такими машинками на корабле было небезопасно – но поставьте, ради Бога, себя на мое место?! Дунув в стволы и проверив барабаны, я осторожно приоткрыл дверь каюты и выглянул в коридор. Все было тихо, и лишь со стороны ходовой рубки доносились какие-то загадочные всхлипывания.

Тогда я надел свои могучие тапочки и осторожно, спиной к стене – один плазмокольт вперед, другой – назад, двинулся по коридору к рубке. Герметическая дверь оказалась завернутой наглухо. При попытке разблокировать ее электроникой раздался протестующий писк замка. Тогда, вздохнув, я набрал код на панели и принялся откручивать кремальеру. Дверь подалась – и тут же на меня прыгнул сжатый, как пружина, Перси с громадным разводным ключом в руке. Я, не утруждая себя излишними размышлениями, с маху треснул по ключу стволом дедушкиного плазмокольта и шатнулся вперед, уходя от падающего компаньона.

– Ва-ааа… – вдруг зашипел кто-то, и я, удивленно повернув голову, узрел скорчившегося под инженерной панелью Тхора.

Наш кок-навигатор смотрел на меня с невероятной смесью изумления и ужаса во взоре.

– Что все сие собой являет?! – проорал я, все еще держа фамильные стволы в руках.

– Ты?.. – прохрипел Перси Пиккерт, не без труда отклеиваясь от переборки.

– А кто еще?

– О, боже…

– Что, что?! Чего вы тут так орали? Понос напал?