Приключения в деревне - [2]

— Вот, — сказала баба Катя радостно, — знакомься, Таня, братишку тебе двоюродного привезла, Дениса.

— Привет, — сказала Таня дружелюбно, посмотрев на Дениса не оценивающе, как часто это делают девчонки, а просто, и чуть–чуть с вызовом.

— Привет, — ответил Денис, не зная, что ещё сказать.

— В бадминтон играешь? — спросила Таня, и Денис понял, что ей тут было скучно. Он также увидел, что она совершенно не понимала, что она делает с Денисом, выставляя ему под нос такое яркое проявление женственности в виде торчащих сквозь футболку сосков на весьма отчётливых полушариях, которые никак нельзя было игнорировать. Она совершенно не сознавала, что красива и никак не кокетничала, считая свою фигурку совершенно уместной и предполагая, что окружающие относятся к е груди и попе так же безразлично, как она сама. Денис пожал плечами, стараясь смотреть в сторону. Глупая игра, девчачья. Вот настольный теннис…

— Да погоди ты, — вступила баба Катя, — человек только приехал, устал с дороги, сейчас вот поужинаем…

— Да ладно, — сказал вдруг Денис, — вот до ужина и поиграем. Ему дико не хотелось выпускать из виду эту грудь… и эти ноги. В школе он часто, поднимаясь по лестнице, поглядывал вверх, стараясь увидеть под юбкой больше, чем она обычно открывала. Замечая это, девчонки одаривали его презрительным взглядом и отходили подальше от перил. Была ещё физкультура, правда…

— Ну хорошо, — покладисто отозвалась баба Катя, — но я быстро.

Играл Денис на уровне, несмотря на то, что удары он часто пропускал, смотря не на волан, а на Таню, и старался посылать свои удары повыше, чтобы жадно смотреть на неё, пока она красиво подпрыгивает, запрокинув голову, нижний край шорт задирается ещё повыше, а ткань на груди натягивается. К ужину Таня переодеваться не стала, поэтому за картошкой Денис всё ещё мог наблюдать её грудь, правда, уже замаскированную складками футболки. Затем баба Катя подробно расспрашивала Дениса о его родителях, Таня сначала слушала, потом ей стало скучно, и она ушла. Уже начинало темнеть, когда баба Катя, спохватившись, стала показывать Денису где что, отвела его в его комнату, где уже была постелена постель на высокой железной кровати, вывела за дом, указав на туалет, бывший, как Денис и предполагал, одиноко стоящим деревянным сооружением. Настолько одиноко, что подглядывать там за сестрой, если бы такая мысль пришла Денису в голову, было невозможно. Зато Денис углядел освещённое окно, в котором за короткой занавеской промелькнуло движение. Танино окно. Интересно, когда она ложится спать? Бабка пожелала спокойной ночи и отправилась к себе.

Денис осмотрел свою комнату, удовлетворённо убедился, что дверь снабжена крючком, что окно, завешенное такой же занавеской, как и во всём доме, открывается и закрывается легко, вывалил из чемодана то, что считал самым необходимым, подумал… и осторожно вылез в окно наружу. Было темно, стрекотали кузнечики и пахло дровами. Небо на севере было светлым и останется таким всю ночь, но Танина комната была с тёмной, южной стороны, рядом с комнатой Дениса. Свет там ещё горел, стало быть Таня не спала. Приоткрытое окно было расположено слишком высоко, но Денис дотянулся до него, встав (совершенно беззвучно!) на одно из расставленных вдоль стены для просушки поленьев. В занавеске, однако, не было никаких щелей, и Денису пришлось встать одной ногой на торчащую из стены скобу, предварительно попробовав её на прочность. Теперь ему открывался хороший обзор комнаты. Вопреки его сомнениям, Танина кровать стояла у стены возле окна, и Денис мог её видеть всю, вместе с лежащей на ней, головой к двери (и ногами, следовательно, к Денису) Таней. Она, накрывшись до пояса то ли тонким одеялом, то ли толстой простынёй, читала книгу. На плечах её было видно нечто вроде лямок ночной рубашки. Уже переоделась, — подумал Денис с сожалением. Он надеялся посмотреть, как она будет это делать. Интересно, а трусы она оставляет? Ночная рубашка давала не больше обзора, чем футболка, но и лицо Тани показалось Денису достойным того, чтобы постоять немножко на одной ноге и посмотреть на него без стеснения. Откровенно говоря, Денис ещё не встречал такой красивой девчонки. Таня пролистывала книгу довольно быстро, потом вдруг остановилась, вчитываясь, глаза её налились вниманием, она пожёвывала губу, и вдруг отложила книгу, откинулась, и накрылась одеялом по плечи.

Задумалась, — решил Денис. Однако напряжённо вытянутое тело не свидетельствовало о задумчивости. Танина голова беспокойно поворачивалась из стороны в сторону, волосы разметались по подушке, по всему телу временами пробегал трепет… Денис вдруг обнаружил, что рука под одеялом, отчётливо вырисовываясь, тянется от гладкого плеча прямо Тане между ног, прямо Туда, и прямо Там нервно и непрерывно шевелится… Эта картина живо напомнила Денису то самое, чем он занимался всякий раз, когда в голову ему долго лезли девчачьи прелести, и за что его в детстве наказывали, пока он не уяснил, что есть только два места, где он может это делать — в постели, когда все заснули, и в ванной, в процессе мытья. То есть, в туалете он тоже мог оставаться наедине, но если он задерживался там слишком долго, то следовал взволнованный вопрос мамы, не запор ли у него? Денис, однако, был в недоумении, ведь у девчонок, как известно, отсутствует То Самое, самое главное, в приложении к чему всё Это и происходит. Сомнения его были тут же рассеяны окончательно. Таня одним движением сбросила мешавшее ей одеяло, и Денис увидел…