Приключения в Америке - [30]

— Вождь вачинангов и брат, храбрый воин! Шошон умеет не только сражаться с неприятелем, но и чтить его; возьми эту лошадь, она служила краснокожему воину, она будет верна и бледнолицему.

Генерал поклонился и слез с коня, ответив, что он привык уважать индейских воинов, нанесших ему поражение в этот роковой день, как за их храбрость, так и за великодушие. Когда индеец хотел переменить седла, Мартинец остановил его:

— Нет, брат мой, — сказал он, — возьми это седло со всем, что при нем имеется, оно более подходит победителю и молодому воину, чем побежденному и упавшему духом старику.

Сказав это, он пришпорил свою новую лошадь и присоединился к своим солдатам.

Наш успех был куплен дорогою ценою. Только аррапаги не потерпели урона. Апачи потеряли тридцать человек, шошоны сто двенадцать убитыми и ранеными, а монтерэйцы нескольких наиболее уважаемых молодых граждан. На другой день мы похоронили убитых, а затем вернулись в Сан-Франциско: индейцы получили обещанную награду, я распорядился насчет наших дальнейших действий.

До сих пор все шло успешно. Меня называли «освободителем, протектором Калифорнии». Ко мне обращались с самыми заманчивыми предложениями, и независимость Калифорнии была бы обеспечена, будь у меня хоть два маленьких судна, чтобы добраться до южных портов, которые еще не высказались, — потому ли, что опасались последствий восстания, или потому, что им не хотелось быть обязанными своим освобождением иностранному кондотьеру и помощи индейцев.

Апачи вернулись домой с восьмьюдесятью мулами, нагруженными добычей; аррапаги получили такое же вознаграждение. Моих шошонов я ублаготворил обещаниями и вернулся с ними в поселок готовиться к дальнейшим событиям.

В одной из предыдущих глав я упомянул о том, что послал своего старого слугу в Монтерэ. Он взял с собой значительную часть моих драгоценностей и золота, чтобы сделать покупки, которые должны были обеспечить мне власть над индейской федерацией. Небольшая шхуна, нагруженная купленными товарами, отплыла из Монтерэ; но, вероятно, она сделалась добычей пиратов, бежавших из Сан-Франциско на двух судах, так как больше мы о ней не слыхали.

Я рассчитывал на этот груз, чтобы удовлетворить справедливые требования моих индейцев по прибытии в поселок. Потеря его была тяжелым ударом для меня. Старый вождь только что умер, власть перешла всецело в мои руки, и согласно индейскому обычаю, я должен был проявить щедрость и ознаменовать богатыми подарками мое вступление в ранг вождя племени. Ввиду этого я решил вернуться в Монтерэ через Сан-Франциско и запастись всем необходимым. Этот шаг оказался роковым для меня.

Услыхав о событиях на Западе, мексиканское правительство в течение нескольких дней говорило только об истреблении мятежников. Однако положение дел заставило его смягчиться: у него и без того было много хлопот, а Калифорния была далеко. Ввиду этого, оно приняло другой план действий, который обнаруживал, правда, его слабость, но зато свидетельствовал о знании человеческой природы. Пока я строил воздушные замки, его агенты явились в Монтерэ и уладили дело.

Они созвали американцев, поселившихся в Монтерэ, и бывших самыми богатыми и самыми влиятельными из его обитателей, и спросили их, чего они требуют от правительства? «Уменьшения налогов», — отвечали те. На это было выражено согласие. Еще чего? Уменьшения пошлины на иностранные товары. Согласились и на это. Затем? Некоторых других привилегий и льгот. И это требование было удовлетворено.

Со своей стороны, мексиканские агенты требовали, чтобы в благодарность за это великодушие двое-трое простолюдинов были повешены для примера, а француз и двое его товарищей выданы правительству.

Честные американцы согласились на это, и таким образом, решили пожертвовать мною, оказавшим им большие услуги. Как раз в то время, когда переговоры между ними и агентами правительства завершились дружелюбным соглашением, я прибыл с Габриэлем и Рохом в миссию

Сан-Франциско. Услыхав о моем приезде, они пригласили нас почтить их присутствием на обеде, устроенном в честь нашего успеха! Это было угощение Иуды. Мы были схвачены все трое и выданы мексиканским агентам. Связанные по рукам и по ногам, под конвоем тридцати человек мы были на следующее утро отправлены через пустыни и прерии Соноры в мексиканскую столицу, где нас ожидала виселица.

Такова была благодарность со стороны людей, призвавших нас на помощь. Таков был первый урок, данный мне цивилизованной жизнью.

Глава XV

Наш конвой находился под командой двух отъявленных негодяев — Иоахима Техада и Луиса Ортица. Они, очевидно, ожидали великих милостей за благополучную доставку наших особ мексиканскому правительству, и каждый день напоминали нам, что нам предстоит отправиться на виселицу немедленно по прибытии.

Наш путь лежал через пустыни центральной Соноры к берегам Рио-Гранде, и наши конвоиры так боялись встречи с партией апачей, что шли окольными тропами и горными проходами, где мы не только изнемогали от усталости, но и рисковали умереть с голода.

Только на шестьдесят четвертый день мы переправились через Рио-Гранде у Кристобаля, и нам все еще предстоял долгий путь. Это промедление, вызванное трусостью наших провожатых, послужило к нашему избавлению. Оставив Кристобаль, мы направились дальше по болотам, но шли всего день, когда военный клич достиг наших ушей, и минуту спустя мы были окружены сотней апачей, которые приветствовали нас тучей стрел.