Приключения Травки - [3]

- Я даже на автомобиле рядом с шофером не боюсь. И потом я недавно держал сам вожжи. Мне извозчик давал.

ПАРОВОЗ

И вот начальник станции повел Травку через рельсы куда-то в сторону от перрона. Идти было трудно. Один раз Травка больно ударился ногой о рельсы. Хотелось заплакать, но Травка не заплакал, а только потер ногу.

- Почему так много рельсов?-спросил он.

- А это потому, что тут много поездов собирается. Для каждого поезда свой путь. Видишь, сколько паровозов стоит?

- Вижу! А скоро наш паровоз?

- Да вот он.

Они подошли к громадному черному паровозу. В паровозе что-то громко шипело. Пахло раскаленным примусом. Травке сделалось немножко страшно. Он крепко схватил начальникову руку.

- Ну, ну, не бойся, малыш,-ласково сказал начальник, совсем как папа, и громко закричал:

- Эй, Беляков!

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Травка только хотел сказать, что он ничуть и не боится, как в паровозном окошке показался человек, с виду совсем не похожий на Белякова. На нем была черная куртка, черная замасленная фуражка, в руках он держал грязную тряпку, и даже лицо у него было блестящее и черное, как у трубочиста.

- Что скажете, товарищ начальник?- закричал черный Беляков, стараясь перекричать свою машину.

- Вот пассажира тебе привел. Возьми его с собой.

На Пролетарской ссадишь. Только смотри, не потеряй, как родной папаша потерял. Скоро отправляетесь-то?

- Семафора ждем, товарищ начальник!

- Ага… мм-мм…- помычал вместо ответа начальник и протянул Травке руку.

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ

- Ну, прощай, брат,- сказал начальник станции.- Да как тебя звать-то?

- Травка.

- Травка? Чудно что-то. Тебя что же октябрили?

- Не знаю… Нет… просто так. А тебя как зовут?

- Меня Николай Иванычем зовут,- ответил начальник станции.

Он взял Травку, высоко поднял на руках и посадил на паровоз.

- Ну, прощай, брат Травка, не забывай. Кланяйся своему папаше.

Травка решил никогда не забывать Николая Ивановича и даже подумал:

«Как жаль, что человеку нельзя иметь вместо папы и мамы двоих пап. Вот было бы хорошо. Мама никогда ничего не позволяет и всего боится, а с папой страшно интересно и весело. Другим папой, вместо мамы, был бы Николай Иваныч, начальник станции. Жили бы они вместе: теперешний папа, Николай Иваныч и Травка. А мама ходила бы к ним в гости».

ТРАВКА НА ПАРОВОЗЕ

На площадке паровоза было темно и жарко. Прямо перед Травкой была громадная черная машина с руч-нами, колесами вроде автомобильных рулей, медными трубками и круглыми коробками вроде часов. Пол трясся. Медные краны и трубки шипели. Травка не знал даже, куда смотреть. Он стоял перед машиной и боялся шевельнуться.

Вдруг сзади него раздался громкий голос:

- Ну-ка с дороги! Зашибу!

Травка и не заметил, что, кроме Белякова, на паровозе был еще один человек, наверное помощник Белякова.

Он подошел откуда-то сзади. В руках у него была большая черная лопата, похожая на совок. Он открыл круглую чугунную дверь машины, и Травку обдало таким светом и жаром, что он поневоле отскочил в самый угол и отвернулся лицом к стене.

Незнакомый человек стал быстро подхватывать на лопату черный и блестящий каменный уголь и бросать его в топку машины. От скрежета и лязга у Травки зазвенело в ушах. Наконец круглая дверь с грохотом закрылась, и Травка осторожно обернулся.

Незнакомый человек смотрел на стрелку машинных часов и тукал по ним пальцем. Беляков высунулся наполовину из паровозного окошка и совсем как будто забыл про Травку.

СЕМАФОР

Травка решился заговорить. Он тронул Белякова за ногу.

- Товарищ Беляков,-сказал он,-а скоро семафора придет? Вы сказали: семафору ждем.

- Так то не семафора, глупенький, а семафор! Иди-ка сюда, смотри!

Беляков схватил Травку подмышки и показал путь перед паровозом. Высоко на железной мачте была приделана белая доска, похожая на большое стрекозиное крыло.

- Это и есть семафор,-сказал Беляков.- Сейчас он опущен, значит отправляться нельзя. Впереди идет поезд, мы можем его догнать. Ударим его в задний вагон-случится крушение.

- Смотри-ка, шевелится, поднимается!-закричал Травка и захлопал в ладоши.

И правда, заскрипела туго натянутая проволока, и доска семафора поднялась в воздухе, как пионерская рука.

- Ну, можно отправляться,-сказал Беляков.

Он потянул за веревку. Паровоз заревел так, что у Травки даже задрожали зубы. Беляков повернул какое-то колесо, потом потянул к себе рукоятку, и паровоз медленно тронулся со станции.

ПАПА ПОЛУЧАЕТ ОТВЕТ

В это самое время папа ходил быстрыми шагами мимо телеграфного окошка. Он очень волновался. По телеграфу должен был придти ответ со станции «Пролетарская». Но ответа все не было. Папа хотел уже посылать вторую телеграмму, но аппарат перед телеграфисткой вдруг за-стрекотал, из него полезла узкая бумажная лента. Тут папа не выдержал. Он открыл дверь с надписью:

и бросился к аппарату. Он схватил ленту в руки, но на ней стояли только точки и черточки, черточки и точки.

Телеграфистка удивленно посмотрела на папу и сказала не особенно вежливо:

- Гражданин, прочли? Ну, и выходите из служебного помещения.

- Но я не понимаю по… вашему,-произнес папа.- Прочтите мне, пожалуйста.

- А если не понимаете, то стойте за окошком!- Это сказала папе телеграфистка.