Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов - [23]
Участники рейда мародеров, кажется, постоянно настроены на битву. Они сражаются с упорной пугающей точностью, и в больших рейдах, несомненно, есть расходные войска. Мелкие рабочие больше всего подвержены смертности. Прыгающий сверчок сумел изжевать пару мелких рабочих, висевших на его ноге, в фарш, прежде чем поддаться остальным. На пути назад к рейду я видел мелких рабочих, которые продырявили толстую гусеницу, и один из них утонул в жиже, которая вылилась из нее. Позже в этом рейде я увидел солдата-термита с пылающей рыжей головой, рядом с которым мелкие рабочие муравьи казались карликами, но они окружали его, как собаки – медведя гризли. Черные челюсти термита были остры как ножи, и каждый мелкий рабочий, приближавшийся к ним, разрезался пополам чисто, как гильотиной, покуда десяток муравьев не набросился на термита сзади и не одолел его.
Словно военный корреспондент, привыкший к трагедии, я наблюдал, как в схватках с добычей ломают и давят сотни мелких рабочих, а весь ужас бойни приближали линзы моей фотокамеры. Никогда не отвлекаясь от дела, чтобы спастись, они демонстрировали потрясающую преданность своему долгу. Это заставило меня задуматься о преимуществах эмоционального отупения в бою даже среди наделенных чувствами людей. Как писал один из авторов о Гражданской войне, «солдатам, возможно, было легче думать о себе не как о людях, а как о машинах»[76].
Такие мысли свидетельствуют, насколько я был захвачен драматизмом момента, нажимая на спуск фотоаппарата каждый раз, как случалось что-то удивительное. Я видел, что мелкие рабочие могут тянуть за ноги солдата-термита, пока он не оказался распростертым (щелк!). К этому времени передний край рейда продвинулся за жертву, которая оказалась глубоко внутри группы. Тут среднего размера рабочие и солдаты уже рыскали во множестве (щелк!). Солдаты были такими же бесшабашными, как и мелкие, и они обладали размером и силой мандибул, чтобы заслужить свое звание «солдат»; но в силу своего местоположения большинство из них вступили в бой с термитом только после того, как добыча была повержена (щелк!).
Солдат измельчает термита после того, как мелкие рабочие пригвоздили того к месту
Мои снимки превратились в сценарную раскадровку, которая показывала, что внутри рейда, после того как мелкие рабочие обездвижат тело, средние рабочие и солдаты становятся ударной силой, приходящей, чтобы провести разделку туши. Средние рабочие помещаются в более узкие уголки и щелки, чем те, куда могут проникнуть солдаты, возможно, проводя некое разделение труда при разделке туши.
Распределение усилий между мелкими рабочими, которые удерживают добычу, и средними и солдатами, которые ее добивают, связано с их соответствующим местоположением в строю. Непохоже, чтобы использовались особые приемы коммуникации, чтобы разместить муравьев на эти позиции; просто мелкие достигают переднего края первыми, потому что ходят более шустро, чем их более крупные сородичи, в то время как более крупные муравьи отстают из-за своей обязанности рвать добычу и остаются в глубине рейда. Несмотря на это, роль мелких рабочих на передовой очевидна. Только они и некоторые небольшие средние рабочие выделяют следовые феромоны, подтверждающие их важность в продвижении рейда к добыче и мобилизации других муравьев.
Для военного историка стратегия муравьев-мародеров демонстрирует классическое управление кадровым составом. Размещение большого количества многочисленных и малоценных слабых индивидов в опасности на передовой линии не только увеличивает улов, но также сводит к минимуму потери для общества в целом. Римляне использовали похожую стратегию на своих фронтах: вместо того чтобы призывать высококвалифицированных городских жителей, они в основном набирали крестьян, имеющихся в изобилии и легкозаменяемых при небольших социальных издержках, – практика, продолжавшаяся по крайней мере до Средневековья, когда плохо обученных людей использовали буквально как пушечное мясо[77].
Дерзкие действия крошечных рабочих гарантируют, что придется пожертвовать лишь небольшим количеством солдат, это разумно с учетом затрат на выращивание крупных рабочих, которые могут весить в сотни раз больше мелких. В некотором смысле рабочие средней и крупной размерных групп эквивалентны человеческой воинской элите – физически более сильные, превосходные бойцы, часто расположенные позади относительно неэффективного отребья на передовой. Эту элиту снабжают лучшим оружием и лучше обучают, защищают самой дорогой броней, прочной, как экзоскелет муравья-солдата.
Больших рабочих привлекают машущие во все стороны конечности добычи, и они добросовестно отсекают каждую движущуюся ногу или антенну. Обессилевшую добычу, если только она не слишком неудобной формы (как богомол, например, которого муравьи разорвут на части), мелкие рабочие поднимают целиком. Однажды я видел, как муравьи уносят геккона без лап, что подсказало мне, что они взяли его живьем.
Расчленение обездвиживает, но не обязательно убивает. Перемещение животной добычи в безопасное гнездо прежде нанесения удара милосердия может снизить вероятность, что ее похитят соперники или смоет бурей. Оставляя добычу живой, муравьи также могут консервировать мясо (что-то в этом роде делают жалящие муравьи, парализуя свои жертвы)
