Приключения сестры милосердия - [28]

Ситцевая занавеска-задергушка, заменявшая дверь в комнатку, вдруг отодвинулась, и в комнатку вошла пожилая женщина. Черные, с сильной проседью волосы обрамляли загорелое лицо, глаза женщины были голубыми, с неприятным прищуром.

— Проснулась, девонька? — сильно окая, спросила меня хозяйка.

— Да, у вас тут спиться хорошо, — постаралась я быть вежливой.

— Намаялась, пока сюда бежала?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Пойдем, молочка попьешь, я корову подоила…

— Извините, а у вас халатика нет? Мне бы одежду постирать…

— Сейчас, — она вышла из комнатки, мотнув подолом широкой юбки. «Как странно одевается, как цыганка, а на цыганку не похожа».

Тщательно завернувшись в старенький, но чистый фланелевый халат, я вышла из комнаты.

Дом, в котором я нашла приют, был сложен из толстенных бревен, и назывался избой-пятистенкой. Деревянные широкие лавки, покрытые домоткаными половиками, да железная допотопная кровать, стоявшая у дальней стены, были единственной мебелью в просторной комнате. Над кроватью на полочке, покрытой белым полотенцем, стояли иконы, перед ними слабым пламенем горела маленькая лампадка. За перегородкой у печки стоял стол. Большая русская печь была тщательно выбелена, из печи пахло топленым молоком и хлебом. Я умылась из древнего рукомойника, прибитого к стене, пригладила ладонью спутанные волосы, села за стол, покрытый клеенчатой скатертью, на которой стояла алюминиевая кружка с молоком. Рядом на маленькой тарелке лежал кусок пирога с ягодами, видимо с черникой. Пирог состоял из толстого слоя печеного теста, покрытого сверху слоем ягод или варенья. В комнату из сеней вошла хозяйка, молча села напротив меня, как бы изучая, пристально вглядываясь мне в лицо.

— Спасибо. Очень есть хочется. Меня Аней зовут, — назвалась я на всякий случай чужим именем. Почему-то я чувствовала себя очень скованно. — Только денег у меня нет, скажете, как, я вам отработаю.

— Отработаешь, отработаешь, — хозяйка внезапно рассмеялась.

— Ешь пока, там поговорим.

Пирог с молоком улетели в один момент, и мне опять захотелось спать.

— А ты иди, поспи, не стесняйся. — Как будто я что-то ей сказала, подхватила мою мысль хозяйка.

Голова закружилась, ноги стали ватными, и я еле смогла дойти до постели в светелке, и, не успев даже снять халатик, крепко заснула.

Проснулась я к вечеру, когда стемнело. И опять, не успела я открыть глаза, в комнату вошла хозяйка, и пригласила меня ужинать.

Я умылась наспех из умывальника, прибитого на стене в кухоньке, вытерла лицо жестким льняным полотенцем, которое мне подала хозяйка, после чего немного пришла в себя.

— Меня зовут Татьяной Васильевной, можно бабкой Таней. — первая представилась мне хозяйка.

Я молчала, напрочь забыв, как представилась ей несколько часов назад. То, что я назвалась не своим именем, я помнила точно, только вот каким?

Пауза становилась уже явно затянутой.

— Ты не бойся меня, я никому не скажу, что ты была здесь. Вижу, неприятности у тебя большие, бежишь куда-то. Расскажи, может, я помочь тебе смогу чем.

— А вы что, всем помогаете? — от растерянности мой вопрос звучал почти по-хамски, но хозяйка почему-то не обиделась на меня, а тихо рассмеялась.

— Ладно, не хочешь говорить, не надо. Поешь, милая. Я картофельную запеканку спекла.

— Спасибо. Вы не сердитесь, у меня и, правда, неприятности. Сунула нос в чужие дела, теперь ищу, где спрятаться. Вернее, не ищу, в больницу на Березовом поселке еду, там у меня друг главным врачом работает, спрячусь там. — сама не понимая почему, я легко рассказывала бабке Тане то, что совсем не стоило бы говорить.

— Ладно, покушай. Чаек пей, я заварила с травами.

В полном молчании я быстро расправилась с вкуснющей запеканкой, выпила душистый чай, заваренный прямо в кружке, и исподлобья посмотрела на хозяйку, которая внимательно наблюдала за мной, сидя напротив.

— Тебя ведь не Аня зовут? — я, молча, кивнула. — Ладно, давай, я тебе погадаю.

Откуда-то из-под стола появилась колода карт, каких я никогда не видела. На черном фоне картонных прямоугольников были затейливо выписаны необычные рисунки.

Загорелые, покрытые морщинками пальцы ловко метали кусочки картона на старенькую скатерть. Татьяна Васильевна внимательно всматривалась в них, убирала обратно в колоду, перемешивала, наконец, на столе осталось три карты.

— Тебе угрожает смертельная опасность. — Тихо вымолвила она, глядя на карты. — Только ты не в ту сторону бежишь, куда ты бежишь, там не спрячешься.

— Меня похитили, хотели убить, — призналась я. — А где мне прятаться? И от кого, я не знаю. Я медсестрой в больнице работаю, в субботу на операции больной умер, а потом меня по голове стукнули, похитили, я еле убежала.

— Так как тебя зовут? — хозяйка испытующе глядела на меня.

— Олесей. Я, и, правда, ничего не знаю. Боюсь очень.

— Правильно делаешь, что боишься, заступиться за тебя сейчас некому.

— У меня жених — мент. — попыталась я хоть как-то упрочить свое нынешнее положение.

— Жених у тебя может и есть, только он далеко, да и в ссоре вы…

— Неужели это на картах написано? — Моему удивлению не было предела. Я всегда относилась к гадалкам и предсказателям скептически, как к фокусникам, выступавшим в цирке.