Приключения сестры милосердия - [17]

Грязь в центре города была везде — на тротуарных дорожках, на проезжей части, во дворах. В городе велась точечная застройка центра, и огромные КамАЗы, подвозившие на новостройки бетон и другие стройматериалы, несмотря на строжайший приказ главы города не выезжать со строительных площадок с не помытыми колесами, заваливали жидкой грязью все вокруг.

Поскользнувшись на комке мокрой глины, я чуть не сломала каблук, и чтобы не упасть, мне пришлось уцепиться за край растяжки с надписью «Отстоим наш двор!». Сверху криво была пририсована буква Р. Здесь шла война между застройщиками и жителями тех дворов, в которых велась застройка. Жителей можно было понять: в один момент их привычная жизнь менялась, вырубались деревья, посаженные ими собственноручно десятилетия назад, рылись котлованы, заполняя дворы несусветной грязью, шум и грохот стройки пробивался даже через европакеты окон. А когда дом, наконец, был построен, тротуары и оставшиеся газоны заполняли дорогие иномарки новых жильцов, презрительно смотревших на своих соседей из не престижных «трущоб». Классовая ненависть цвела махровым цветом: под бамперы дорогих машин подкладывались кирпичи и палки враспор, прокалывались колеса, иногда машины поджигали. Логика чиновников, разрешивших точечную застройку, мне была понятна, точнее даже не логика, а величина «отката», но почему никто из жильцов не написал в Верховный суд о нарушении своих прав и всяческих жилищных норм, запрещавших строить здания в пяти метрах друг от друга?

На базе отряда спецназначения было пустынно.

Молодой дежурный в камуфляже, сидевший за стареньким письменным столом на входе, неприязненно на меня посмотрел.

— Вы кто? Здесь посторонним нельзя.

— Кто-нибудь есть здесь, кроме вас? Я посоветоваться пришла.

— Девушка, здесь база отряда спецназначения. Советоваться по своим делам идите к участковому.

Я молча кивнула, и вышла во двор. Уже смеркалось, в середине двора грудой металла возвышался то ли БТР то ли БМП, никогда не могла понять, в чем разница. Выходя из ворот, я буквально наткнулась на темно-зеленую машину, так напугавшую меня днем. Дверь автомобиля была открыта. Проходя мимо машины, я заглянула в салон, там находилось два человека. Мне показалось, что у меня двоиться в глазах, они были похожи, как две капли воды.

Стараясь не бежать, я пошла по старой улочке по направления к центру города. Машина вроде бы осталась на месте. Может, это Денис попросил за мной приглядеть? Однажды уже было что-то подобное. Желая произвести на меня впечатление, где-то через месяц после нашего знакомства, он вдруг посреди полного здоровья предоставил мне полный фотоотчет о моих передвижениях по городу в выходные. Сам он в те выходные работал, а я болталась без дела, не зная, чем себя занять. Когда я увидела фотографии, запечатлевшие меня без моего ведома, я озверела, и мы в первый раз сильно поругались.

Болталась по городу я же больше двух часов. Поскольку я замерзла и проголодалась, да и ноги уже гудели от усталости, я решила зайти в пиццерию, которая была неподалеку. Пиццу я не особо любила, но выбирать не приходилось. Просидев полчаса в полупустом кафе и убедив себя, что слежка мне померещилась, приняла твердое решение вернуться домой.

Родной двор хоть и был безлюдным, но выглядел абсолютно безопасным, вокруг кирпичной пятиэтажки шумели огромные тополя. Сейчас листья с тополей уже опадали, и на дорожках было много желтых пятен, прозрачно намекавших, что осень не за горами. Машины, так испугавшей меня днем, во дворе не было. Подойдя к своему подъезду, я внимательно осмотрелась, не заметила ничего подозрительного и стала медленно подниматься по лестнице. Неожиданно для меня лампочка в подъезде погасла, но бежать вниз было уже поздно, и я трясущимися руками начала открывать свою дверь.

— Извините, можно вас на минуту? — раздался мужской голос, и в эту минуту свет в глазах померк, и сознание покинуло меня.

* * *

Анестезиолог районной больницы чувствовал себя совершенно раздавленным. Ему вчера опять звонили из банка. Когда он полгода назад покупал новенький Форд в автосалоне, Анестезиологу казалось, что ежемесячный взнос размером в половину его официальной зарплаты — это пустяки. Жена поехала вместе с ним, а теща отказалась и осталась дома. Еще бы! Смотреть, как ненавистный зять покупает новый автомобиль, этого еще не хватало. Глаза жены светились счастьем, как десять лет назад, когда они только поженились. И Анестезиолог был готов отдать все на свете, чтобы она стала прежней, веселой, не раздражалась и не кричала на него по любому поводу. Но радость от приобретения быстро улетучилась, а теща после покупки машины удвоила свои требования. Анестезиолог крутился, как мог. Кушал на дежурствах больничную еду. Курил дешевые сигареты. Ходил пешком на работу. Занимал деньги до зарплаты у знакомых. Но теща с женой вдруг решили поехать на санаторное лечение в Кисловодск, и ему пришлось идти в другой банк и просить кредит на личные нужды. Один заем наложился на другой, денег совсем не стало, жена опять начала раздражаться и рано ложилась спать, постоянно ссылаясь на головную боль. В банке, выдавшем кредит на машину, после трех месяцев просрочки его кредитный договор отправили в фирму, выбивающие долги из неплательщиков всеми доступными методами. Анестезиологу стали регулярно звонить домой, а он, даже не вникая в суть угроз, все боялся, что жена услышит разговор. Неделю назад вечером у своего дома Анестезиолог увидел трех накачанных парней, представившихся представителями агентства по возврату долгов. Они объяснили Анестезиологу, что из-за просроченных выплат сумма долга увеличилась, и дали две недели отсрочки, чтобы он нашел деньги. Анестезиолог был в отчаянии и даже дал в интернете объявление о том, что хочет продать свою почку. На объявление никто не откликнулся, но тут его неожиданно вызвал заведующий. И доверительно сказал ему, как он может заработать ДЕНЬГИ. Это было ужасно, это противоречило всему, ради чего он жил. Но, похоже, для Анестезиолога это был единственный выход.