Приключения русской княжны в Новом свете - [9]

– Скажи Анастасии, чтоб вещи собрала, я за ней повозку пришлю…

Эти слова развеяли все сомнения Семена. Теперь он и сам ясно видел, что кошмарные события – не плод буйного девичьего воображения. Плахов подошел ко вконец размякшему Воронцову и тронул его за плечо:

– Степан Афанасьевич, а что здесь такое происходит?

Тот только и смог, что безнадежно махнуть рукой и уйти неверным шагом в соседнюю комнату, дабы забыться на диване и не думать более обо всем случившемся. Не чуя опасности от столь непредставительного гостя, откликнулся Хромов:

– Да ничего особенного… девку крепостную он в карты проиграл… делов-то!

Не только слова циничные, но и наглый вид да самодовольный взгляд сего бездушного сатрапа привели Семена в бешенство. Кровь застучала в его висках, рука потянулась к эфесу. Одно останавливало – мысль, как бы не осквернить кровопролитием дом своей любимой. Потому он сдержался и попытался воззвать к совести победителя:

– Она ведь ему сестрою приходится.

– Так не родной же – сводной, мало ли с кем там старый барин на сеновал хаживал. Тебе-то какой интерес? Никак амурный? – догадался Хромов.

– Отпустил бы ты ее подобру-поздорову, – глядя ему прямо в глаза, почти попросил Плахов.

– Подобру-поздорову, – недобро усмехнулся тот.

Видать, недооценивал он пыл этого невзрачного защитника.

Что ж, не на того напали! Ожидая продолжения "задушевного" разговора, Хромов повесил кафтан на спинку стула и начал приближаться к Плахову.

Тут в гостиную вбежала встревоженная Анастасия, верная служанка ни на шаг от нее не отступала.

– Что здесь происходит?

– Собирайся, Анастасия Афанасьевна, – с вызовом заявил Хромов. – Жить ты теперь у меня будешь. Воду греть, завтрак готовить. А ежели ночью позову, уж не заставляй себя ждать.

– Я вас последний раз прошу, – задыхаясь от гнева, проговорил Семен.

Хромов взял со стола шпагу, вынул ее из ножен и решительно направил прямо в грудь нашему герою:

– Прочь с дороги!

– Бог видит, я не хотел этого, – Плахов выхватил свою и встал в позицию.

Все свидетели этой сцены сорвались с места, только в разных направлениях. И если молодая барышня метнулась к дуэлянтам, то Стрешнев наоборот, тихонько улизнул на улицу.

– Да опомнитесь! Что вы творите?! – Настя уже не на шутку испугалась.

В самом деле, кто они такие и что себе позволяют: в чужом доме разыгрывают эдакие непозволительные сцены, не обращая на хозяев никакого внимания.

– Вещи собирай, а то я ждать не люблю, – грубо рявкнул на нее Хромов.

– Все хорошо будет, вы шли бы в комнаты, а мы тут разберемся, – как можно ласковей обратился к ней Плахов.

Противники приготовились к бою. Вид их не оставлял сомнений в серьезности намерений. Девушки попятились к дверям. И вовремя! Началась яростная схватка. Гостиная была не столь велика, чтобы сражающиеся могли чувствовать себя свободно. Отступать было некуда, поэтому бились они жестоко. После первой серии отчаянных выпадов Семен на миг потерял равновесие. Эта заминка могла бы стать роковой для него, но давно не дравшемуся Хромову она понадобилась, чтобы чуть отдышаться. Он все же использовал паузу для словесной атаки:

– Значит, девку себе присмотрел?

– Девок в порту присматривают. Я жену выбрал, – парировал Плахов.

– Ну так она до замужества овдовеет, – рявкнул Хромов и вновь бросился на противника.

Силы соперников были почти равны, бесстрашия и ловкости им тоже было не занимать друг у друга. Рубились насмерть, не давая спуску и не оставляя друг другу шансов. Но все же Хромова подвела разгульная жизнь, к которой он привык за последнее время. Поэтому Плахов извернулся-таки и с силой толкнул его в грудь, рассчитывая сбить с ног. Злодей не ожидал такого маневра и начал падать. Он надеялся удержаться за стену, но за спиной оказались незапертые двери в ту комнату, где схоронились Настя со служанкой. В последний момент он уцепился за косяк, увидел нацеленную на него шпагу и попытался прикрыться дверьми. Но удар пришелся как раз в дверную щель. Тяжелые дубовые створки захлопнулись, шпага осталась торчать между ними.

В сей миг с противоположной стороны гостиной, с улицы, вошли солдаты во главе с офицером. За ними следовал Стрешнев.

– Что здесь? – офицер оглядел поле боя.

Картина была довольно странная: посередь гостиной стоял взъерошенный Плахов без камзола и без оружия. В углу жался слуга, а в закрытых дверях напротив торчал эфес шпаги.

– Так… Смертоубийство! – прошептал Воронцов, пуча от ужаса глаза.

И как в подтверждение его слов двери в комнату распахнулись, оттуда показался окровавленный Хромов со шпагой в груди. Он сделал шаг вперед и рухнул ничком к ногам своего убийцы.

Офицер молча кивнул одному из солдат, тот осмотрел лежащее тело и объявил:

– Преставился!

– Это все из-за нее, – поспешил показать на вбежавшую следом Анастасию Воронцов.

Девушка обмерла от ужаса, не зная, что и сказать.

– Взять! – кивнул на нее офицер.

От этих слов Плахов тут же пришел в себя. Он загородил Воронцову спиной и твердо произнес:

– Оставьте. Это я убил.

– Вашу шпагу, сударь! – приказал офицер.

Пришлось подчиниться. Солдаты приняли шпагу из рук нашего героя и повели его к выходу. Но не это для Семена было самым тягостным, а то, что, уже выходя на улицу, услыхал он второй приказ: