Приключения русского дебютанта - [147]
И вот утро на кухне, семи еще нет, невыспавшийся Владимир ест хлопья с фруктами. Полчаса он наблюдает, как кровавым пятном расплывается клубника, с маниакальным весельем топит в молоке банан. Гигантский волос Морган, зажатый дверцами кухонного шкафчика, выгибается дугой под сквозняком, словно указательный палец в манящем жесте.
Утра он теперь проводит в одиночестве.
Морган, взявшая отпуск в больнице, где она числится интерном, еще спит, бережно сложив руки на сферическом животе, который, похоже, поднимается и опускается независимо от ее дыхания. Глаза у Морган опухли и слезятся от аллергии на пыльцу. Лицо полнеет и, возможно, обретает менее доброе выражение на пороге четвертого десятилетия жизни. На кухне дыхания Морган не слышно, и Владимир прислушивается к дыханию дома, наслаждаясь, как и его отец когда-то, воображаемой безопасностью американского жилища. Сегодня это вдохновенное гудение электрического генератора, захороненного глубоко в подвале; гудение, которое иногда переходит в вой, отчего в посудомоечной машине звенят тарелки.
— Пора идти, — говорит Владимир кухонной машинерии и вздымающейся над раковиной занавеске с вышитыми подсолнухами.
Он огибает предместье по рваному краю, высокомерные особнячки на одну семью, вроде того, в каком живет он сам, сменяются сплошной вереницей домов межвоенной поры — угольно-черных то ли по замыслу строителей, то ли по произволу промышленности, окружающей город, трудно сказать. Несмотря на ранний час, на перекрестках тесно от нарождающегося утреннего транспорта. Владимир, в плюшевом коконе роскошного легкового фургона, слушает наждачное пение Владимира Высоцкого свою любимую утреннюю песню про советскую психушку, где больные, узнав из телевизионной передачи про Бермудский треугольник, мучаются тревожными догадками. («Надо выпить треугольник!» — взвился бывший алкоголик).
С назойливым щебетом, предвестником досады, звонит телефон в машине. Владимир с сомнением смотрит на него. Восемь утра. Время для семейных поздравлений с днем рождения, ежегодного послания матери к Владимиру. С верхушки стеклянного небоскреба в Нью-Йорке несется торжественный вопль:
— Дорогой мой Володечка! С днем рождения!.. Счастливых тебе начинаний!.. Мы с отцом желаем тебе блестящего будущего!.. Огромных успехов!.. Ты такой талантливый молодой человек!.. Мы дали тебе все, что могли!..
Наступает долгая пауза. Владимир ждет, что она сейчас разрыдается, но мать сегодня не устает удивлять.
— Видишь, — говорит она, — я даже не плачу на этот раз! А с чего мне плакать? Ты стал настоящим человеком, Владимир! На это ушло тридцать лет, но ты наконец-то выучил самый важный жизненный урок слушайся маму, и все будет хорошо. Помнишь, как я защищала тебя в детском саду? Помнишь маленького Леню Абрамова, твоего лучшего друга?.. Я кормила вас конфетами «Красная Шапочка». Ужасно вкусными. И ты был таким тихим, послушным ребенком. Тогда я могла тебя всего закутать в свою любовь. Ладно, он сделал тебя партнером?
— Пока нет, — отвечает Владимир, следя за приближением агрессивного молочного грузовика.
— Что же он за тупая сволочь такая, — вслух размышляет мать. — Женившись на Морган, ты стал членом семьи, он обязан сделать тебя партнером по бизнесу. Не волнуйся, я вправлю ему мозги, когда приеду на обрезание. А как Морган? Знаешь, когда мы виделись прошлой осенью и она не была еще беременна, я не могла не заметить… Она уже была немножко полновата. Особенно в бедрах. Ты должен ей как-то сказать об этом в очень мягкой американской манере…
Перевозка телят и нетелей обещала городу коммерческий блеск, исчезнувший вместе с животными… Но город все-таки выстоял, невзирая на суровые перемены и грозы, набирающие скорость над озером Эри. Кливленд все-таки выжил под развевающимся серым знаменем, знаменем Архангельска и Детройта, Харькова и Ливерпуля — знаменем мужчин и женщин, что селятся в самых невзрачных краях и там с гордостью, порожденной не верой или идеологией, но биологией и тоской, производят на свет хныкающую замену себе.
Да, старый добрый Кливленд. И кто Владимир, как не его капитан? Офис Владимира находится на вершине небоскреба, откуда его вотчина видна как на ладони — поля и моря, пригороды и столица. И оттуда же, под придирчивым руководством отца Морган, бухгалтер Владимир гонит на выпас в долину Огайо финансовое будущее многих мелких бизнесменов.
Гонит, пока не случается неизбежное. А случается оно по меньшей мере раз в неделю. Обычно после нагоняя от какого-нибудь начальника-аккуратиста с вялыми среднезападными гласными и армейской стрижкой Владимир запирает дверь офиса, закрывает глаза и мечтает о… дельце! Провокации! Пирамидах! Турбосамолетах! Франкфуртской бирже! О старинном гиршкинском «что-нибудь в обмен на пшик»! Что сказала мать? Мы сильнее, чем эти люди. Просто бери от жизни все…
Но он не может. Все прошло, юношеский инстинкт угас. Он в Америке, где свежую газету кладут на порог ровно в 7.30 утра, — не то что в растрепанных владениях, где Владимир однажды правил.
Потому он откроет глаза и отопрет дверь. И прервет свой десятичасовой рабочий день. Поболтает с секретаршами, заглянет в образовавшиеся свободные минуты на последние страницы «Плейн дилер», чтобы узнать, как дела у местных спортивных команд, — статистика, необходимая для причудливых приятельских ритуалов, совершаемых с коллегами после работы. (Владимир, как уже было сказано, держит курс на всякого рода партнерство.)
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.
Новый роман Гари Штейнгарта, автора нашумевших «Приключений русского дебютанта» и «Абсурдистана». Ленни Абрамов, герой «Супергрустной истории настоящей любви», родился не в том месте и не в то время. Его трогательная привычка вести дневник, которому он доверяет самые сокровенные мысли, и не менее трогательная влюбленность в кореянку Юнис Пак были бы уместны несколько веков назад. Впрочем, таким людям, как Ленни, нелегко в любые времена.В «Супергрустной истории» читатель найдет сатиру и романтику, глубокий психологизм и апокалиптические мотивы.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.