Приключения режиссера - [15]

Возможно, я скажу сейчас страшную вещь. Я занимаюсь театром, потому что от театра ничего не остается.

И эта вечность глобальная и невечность конкретная меня просто заставляют вибрировать. Сама мысль, что все то, чем я занимаюсь, настолько сиюминутно, что, подобно эфиру, дает какую-то витальную силу тому, что я делаю. У поэтов остаются стихи, у композиторов – ноты, у живописцев – картины. У киношников, в конце концов, – пленка, целлулоид… У нас не остается ничего. Декорации сжигают или списывают в утиль, фотографии желтеют, а записанный спектакль – уже совсем не то. Это Ильич в мавзолее, если хотите.

Спектакль каждый раз рождается заново и в конце вечера вновь умирает. Это как солнце – каждое утро восходит, а вечером – падает в море. Может быть, Театр – это вообще часть Природы?..

Тарковский

Мама с папой часто уезжали в командировки; я был предоставлен самому себе – все книжные шкафы в доме были в моем распоряжении. Очень рано прочел «Милого друга», который во времена нашего детства считался «порнографическим» романом, и вообще все то, что сейчас ставлю. Все, что узнавал, хотелось продлить в воображении. Я обожал что-то прочесть, потом увидеть во сне, а потом разыграть самому с собой… Еще одно детское впечатление – «Андрей Рублев». Тарковский снимал его именно у нас, во Владимире, где я родился. Мне безумно понравился этот хрупкий, пронзительный человек в кепочке. Он сидел на кинематографическом кране, командуя «татарским нашествием». Меня поразило, как один человек может, по сути, заново формировать пространство. Сначала я подумал, что это Бог. Я спросил, кто это, и мне объяснили, что – режиссер, который за все тут отвечает и которого тоже зовут Андрей. Может, отсюда все и началось… Кто же знал, что пройдут годы и случится такое чудо: я сам стану «командовать» актерами, буду работать с любимой актрисой Андрея Тарковского – Ритой Тереховой. До сих пор диву даюсь, что актеры, которых я боготворил когда-то, – основные герои моих спектаклей. Это такое чудо, что большего в жизни я и не жду!..

Потом я увидел фильм и постоянно его с тех пор пересматриваю. Поражаюсь каждый раз, как в условиях существовавшей тогда цензуры он сумел снять каноническую картину! В Америке, где я часто бываю, все киногурманы смотрят Тарковского и больше всего именно «Рублева», причем воспринимают его именно как религиозный философский фильм. И знаете, что для меня ужасно? Сегодня он не смог бы найти таких людей для своей картины. Смотрите, как изменились актерские лица! Сейчас в глазах у актеров совершенно другой – зеленый – блеск. Мало осталось актеров, которые могут не думать о хлебе насущном. А тогда, при всем том, что все мы жили бедно, могли… И вот Тарковский делал в своих фильмах то, что для меня в искусстве очень важно: выстраивал временную вертикаль, связывал прошлое с будущим, строил БЕСКОНЕЧНОСТЬ.

Этого на самом деле почти никто не может, это ведь значит в какой-то момент заглянуть туда… Тарковский мог. Может быть, отсюда его такой ранний уход. И всех, кто был таким. Вы посмотрите: Солоницын, Дворжецкий, Гринько, Кайдановский… Вы помните, какие у них всех были лица, не отсюда?..

Талызина

Валентина Талызина – «миллионерша», которую любят «батра́чки», т. е. простые женщины…

Я бесконечно люблю Валю Талызину. У нее необыкновенное женское чутье, и она хорошо разбирается в психологии. Мне всегда хотелось найти для нее неожиданный материал, и я подкинул Валентине Илларионовне пьесу Теннесси Уильямса «Внезапно прошлым летом». Ей безумно понравилось, что она будет играть миллионершу. Сама купила себе песцов: поехала в заказник, отобрала, только что лично их не подстрелила – приготовилась. А пьеса начинается с того, что погиб сын этой женщины. И как всегда у Теннесси Уильямса, мы понимаем, что герой был ненормальной сексуальной ориентации.

Вдруг вызывает меня дирекция и предлагает другую актрису. Все знают, что однокурсником Валентины Илларионовны по ГИТИСу был Роман Виктюк. И я, оперируя этим козырем, заявляю: «Нет-нет, играет Талызина. Только эта народная артистка нашего театра что-то понимает в нетрадиционной сексуальной ориентации». Тут директор упал со стула от смеха: «Делайте что хотите…»

Подумать только, уже больше 60 лет она в театре Моссовета! Пришла сюда девочкой, окончив ГИТИС. Кстати, актрисой сибирячка Талызина могла и не стать. В родном Омске она сначала пошла учиться в сельхозинститут, на экономиста. Проучившись два года, поняла, что занятия в драматической студии при институте ей интереснее, чем лекции по экономике, и поехала в Москву. Когда Талызина появилась в театре, здесь работали Фаина Раневская, Ростислав Плятт, Вера Марецкая, Серафима Бирман, Валентина Серова… А руководил театром блестящий Юрий Завадский. Любимым же режиссером и другом молодой актрисы стала Ирина Анисимова-Вульф, дочь лучшей подруги Раневской. Она дала Талызиной первую большую роль – красавицы Зинаиды в «Дядюшкином сне» по Достоевскому. Мать Зинаиды играла сама Раневская, и отношения с ней поначалу складывались непросто.

Однажды Валентина приболела, и мама ей посоветовала народное средство от простуды – чеснок. Пропускать репетиции Талызина не хотела и, съев котлеты, в которые заботливая мама подмешала «лекарство», отправилась в театр. Во время одной из мизансцен, когда дочь падает перед матерью на колени, Раневская учуяла острый запах чеснока от партнерши, прервала репетицию: «Это что такое?!» Далее последовали обидные слова, на которые Фаина Георгиевна была щедра.