Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго - [8]

Двенадцать дам высшего круга на собственных атласных ручках доставили в театр мистера Понедельника, который успел уже вкусить сладкие плоды цивилизации.

Но именно в тот момент, когда профессор в сопровождении сановников и членов Академии направлялся в банкетный зал, случился неожиданный инцидент: толпа благородных дам и девушек преградила дорогу мистеру Понедельнику, молниеносно заключила его в объятия и повлекла в ближайший шантан. Понедельник сперва бешено сопротивлялся, упирался, но вскоре, барахтаясь в душистых упругих объятиях, понял, что только глупец может счесть подобное происшествие неприятностью.

В отдельном кабинете почтенные дамы пристально и внимательно исследовали бицепсы и старательно изучили зубы чернокожего героя. Юные леди чуть не падали в обморок под пылкими взорами дикаря. Понедельник вел себя с трогательной наивностью: добродушно хлопал ладонями по дамским и девичьим спинам, игриво щипал декольтированные части прекрасных беломраморных тел и все норовил попробовать их на вкус.

Это вызвало новую бурю восторга.

ВЕРШИНЫ СЛАВЫ

Мистер Вильям Вокс стал национальным героем.

По всей стране трудно было найти место, где не было бы портрета мистера Вокса. Его можно было видеть в газетах, в журналах, на спичечных и папиросных коробках, в медальонах — на груди молоденьких девушек, в витринах, на тротуарах, в кино, на облаках, на подошвах модных ботинок, над кроватями молодоженов, на умывальниках, в актовых залах всех учреждений, школ, бюро.

Когда мистер Вокс в магазине или ресторане вынимал кошелек, чтобы расплатиться, — хозяин заведения воспринимал это невинное желание как личное оскорбление.

— Извините, профессор… Такие люди не должны платить. Прошу вас не оскорблять нашу фирму и меня, старого человека, и позвольте в знак особой вашей приверженности к нашему ассортименту прислать вам на дом в подарок тридцать тысяч лучших гаванских сигар…

Именем Вильяма Вокса назвали половину всех улиц столицы, и приезжие то и дело испытывали серьезные неудобства, поскольку на каждом шагу натыкались на улицу Вильяма Вокса.

— Скажите, где здесь Национальный банк?

— Метрополитеном по улице Вокса 4, затем налево до угла улицы Вокса 22, пройти три квартала и справа, на углу улицы Вокса 12 и улицы Вокса 51 — увидите бывший Национальный Банк, в настоящее время Банк имени Вильяма Вокса.

Все газеты, даже официозные, ежедневно печатали на второй странице:

Бюллетень проф. Вильяма Вокса
Температура 36,7.
Позавтракал хорошо.
Легкий насморк.
Пишет 32 страницу проекта покорения о. Ципанго.

Перед самыми талантливыми писателями замаячил призрак голода: издательства не желали печатать ничего, кроме сочинений Вокса. Изящная словесность пришла в упадок, потому что издатели заставляли литераторов писать исключительно о Воксе или о том, что касалось Вокса, иначе все двери для них были закрыты.

Один молодой поэт осмелился в своих виршах критически отнестись к заслугам профессора. На следующий день книге юного литератора объявили бойкот, а несчастный издатель покончил с собой.

Горничная профессора сколотила немалый капиталец, продавая издателям обрывки промокательной бумаги с пресс-папье Вокса. С помощью зеркал специальные люди расшифровывали каракули и закорючки на бумаге.

— Квинтэссенция цивилизации в пилюлях от мигрени.

— Есть надо для того, чтобы пить, пить же надо для того, чтобы есть.

Эти афоризмы издавались миллионными тиражами отдельными книгами в дорогих переплетах из ослиной кожи. «Союз христианской молодежи» воспитывал молодое поколение в духе афоризмов профессора. Критики делали карьеру, комментируя вышеприведенные мысли.

А профессор неутомимо работал над историей своего путешествия и почти ежедневно советовался с правительственными агентами.

СУДЬБА МИСТЕРА ПОНЕДЕЛЬНИКА

В одно из окон на 46 этаже небольшого небоскреба, фривольно улыбаясь, заглянула луна.

Любознательное светило ощупало своими лучами драгоценный пушистый ковер на полу, затем бессмысленно вперило взгляд в солидную эмалированную табличку, прибитую к дубовой двери, ведущей из коридора в приемную. Прочитав надпись на табличке, старый месяц вдруг покраснел и, отплевываясь, скрылся за тучи.

На табличке значилось:

Зубоврачебный кабинет д-ра ПОНЕДЕЛЬНИКА
Прием 10 — 3 ночи

Свежему человеку могло бы показаться, что столицу постигло небывалое стихийное бедствие — эпидемия зубной боли. Особенно обуяло это поветрие дам из высшего общества, занимавших высокое положение и обремененных титулами.

У тайной двери сдержанно шелестела длинная очередь прекрасных дам.

Тут и там в тусклом свете голубой лампочки поблескивали волшебные искорки алмазов, раздавался сдержанный стон, мистически белели повязки на нежных матовых щеках.

То и дело открывались докторского кабинета, откуда поспешно вылетала исцеленная особа, и вслед за ней на пороге появлялся сам доктор Понедельник в национальном костюме своей страны: розовая лента вокруг бедер, спереди на ней — кружевной женский платок и, как дань всемогущей культуре — оранжевый галстук на шее.

Звонкая пугливая тишина заливала комнату. Еле слышный стон восхищения раздавался где-то в темном углу.