Приключения парижанина в Океании - [140]

Тем временем мой новый знакомый доделал свое дело. Оба пирата испустили дух и теперь валялись на гальке. Тогда он обернулся и горячо пожал мне руку. Мы стали друзьями.

Он до сих пор у меня перед глазами. Маленькие голубые глаза с белыми крапинками, очень живые. Аккуратно расчесанная, рыжеватая борода, на лбу — шрам.

На синей фланелевой блузе ленточка военной медали. Думай что хочешь, несостоявшийся юнга. Ну вот! Мне было очень приятно!

— Верю, — горячо ответил Фрике.

— Мы продолжили наш разговор. «Вы, значит, бретонец?» — спрашивает он.

«Да, — отвечаю, — меня зовут Пьер Легаль, я — старший канонир флота»

«А я из Боса, меня зовут Сириль Делафуа. Я — здешний скваттер, скотовод. Бывший солдат и всегда француз».

Мы снова обменялись рукопожатием, и он сказал:

«Послушайте-ка! А ваши товарищи? Я сверху видел, как все вы барахтались в этих дурацких водорослях, когда ваша шлюпка села на мель, и подумал: «Этим людям необходима помощь, сухая одежда и кружка доброго красного вина». Потому и прибежал. Но вас, к несчастью, заметили бандиты и решили ограбить».

В это время господин доктор, господин Андре и Мажесте выбрались наконец на берег. Конечно же, они фыркали как тюлени, простите за выражение.

И вдруг мой новый знакомый говорит:

«Слушайте-ка, я не спрашиваю, кто вы такие, с меня достаточно того, что вы потерпели кораблекрушение. Я веду в город быков. И под рукой у меня с десяток лошадей. Если хотите, садитесь верхом, и поедем ко мне».

«Но удобно ли это вам?»

«Бросьте. Ведь я вам предложил. И поверьте, от чистого сердца. Договорились? Мои люди доведут скот без меня».

«А далеко вы живете?»

«Да нет, совсем близко. Через шесть дней будем на месте».

— Надо же! — удивился Фрике, — Даже не верится, что этот житель Боса скотовод. Его, кажется, не волнуют ни километры, ни морские мили. Он такой же, как мы. В общем, уговорил нас, и мы двинулись в Кубо, вымокшие, как губки. Но по дороге высушились на солнце. Добрались без особых происшествий и к концу шестого дня прибыли на место.

— Значит, это недалеко?

— Как сказал наш новый знакомый, в двух шагах.

— Ах да! Всего шесть дней пути.

— Навстречу нам вышла сама супруга Сириля. Стройная как мачта, гибкая как фал, разодетая как шхуна под флагами расцвечивания.

Она расцеловала своего славного супруга, а нас приняла как добрых друзей. Накормила вкусным обедом. А какие роскошные комнаты нам отвели! Постели — мягкие, как шелк.

Но главное — сюрприз, который ждал нас, когда мы проснулись. Сейчас ты перевернешься килем вверх. Приготовься!

— Да что же это такое могло быть? — Фрике сгорал от любопытства.

Он обернулся к Андре и доктору, но те молчали, предоставив Пьеру Легалю завершить его блестящее повествование.

Старший канонир перевел дух и продолжал.

— Нас разбудил молодой, радостный голос: «Андре! Доктор!.. Пьер Легаль!.. Мажесте!.. Ну-ка, черт побери, вставайте, лентяи! Вы спали словно сурки! Я не мешал вам, а теперь расскажите мне о Фрике… моем дорогом малыше…»

Тут господин Андре стал белым как полотно. А господин доктор замер, как новобранец на смотру.

В это время дверь распахнулась, как от взрыва ядра двадцать девятого калибра, и в комнату влетел здоровенный парень в сапогах со шпорами и развевающейся красной рубашке, весь пропыленный, как после бешеной скачки.

«Буало! Друг мой, это вы?» — закричал господин Андре.

Фрике вскочил.

— Господин Буало… Я хочу его видеть… Сейчас же!

— Подожди минутку.

— Ни минутки!.. Ни секунды!.. Гром и молния!.. Господин Буало здесь!.. Теперь мы вшестером съедим живьем всех местных мошенников.

— И я так думаю, — очень серьезно произнес Пьер. — Но погоди! Не прерывай меня! Иначе я не смогу связать воедино два конца моего рассказа. Ты рвешь его, как пьяный английский лоцман швартовы.

— Еще бы! Ты сообщил мне такую новость и воображаешь, что я останусь к ней безразличен.

— Минута уже прошла. Так будешь ты слушать дальше, несостоявшийся парижанин, или я проглочу язык?

— Буду, дружище… Напрасно ты тянешь, я уже перевернулся.

— Ладно! Раз ты был матросом не у кого-нибудь, а у самого господина Буало, постараюсь подойти ближе к делу. Итак, господа Буало и Андре стали обмениваться любезностями. Мы, само собой, тоже приняли участие в разговоре. Друзья наших матросов — наши друзья.

И вот, господин Буало, гуляющий по Австралии, как некогда вместе с тобой по Америке, узнает, зачем мы здесь, в этой стране, и говорит: «Я поселился у моего друга, сэра Рида[272], но такая жизнь не для меня. С утра до вечера охочусь на казуара, опоссума и кенгуру. С вечера до утра читаю нудные английские газеты, затем сплю. Представляете, как все это скучно! Я уже собрался было в Мельбурн, чтобы отплыть оттуда в Японию, а потом вернуться в Париж, побродить по бульварам. Но вам грозит опасность. Вы имеете дело с сильным противником. А у меня еще крепкие кулаки и зрение как у юнца. Так что я присоединяюсь к вам. Двинемся в путь. Я только попрощаюсь с хозяином».

— Значит, господин Буало здесь? — снова спросил Фрике, ерзая на месте от нетерпения.

— Дослушай же до конца!

Итак, господин Буало идет к своему англичанину. Старому, очень благородному человеку, с головой настоящего патриарха, к тому же такому богатому, что любой инспектор ему нипочем.