Приключения Оливера Твиста - [11]
| Child as he was, he was desperate with hunger, and reckless with misery. | Он был совсем ребенок, впал в отчаяние от голода и стал безрассудным от горя. |
| He rose from the table; and advancing to the master, basin and spoon in hand, said: somewhat alarmed at his own temerity: | Он встал из-за стола и, подойдя с миской и ложкой в руке к надзирателю, сказал, немножко испуганный своей дерзостью: |
| ' Please, sir, I want some more.' | - Простите, сэр, я хочу еще. |
| The master was a fat, healthy man; but he turned very pale. | Надзиратель был дюжий, здоровый человек, однако он сильно побледнел. |
| He gazed in stupefied astonishment on the small rebel for some seconds, and then clung for support to the copper. | Остолбенев от изумления, он смотрел несколько секунд на маленького мятежника, а затем, ища поддержки, прислонился к котлу. |
| The assistants were paralysed with wonder; the boys with fear. | Помощницы онемели от удивления, мальчики -от страха. |
| 'What!' said the master at length, in a faint voice. | - Что такое?.. - слабым голосом произнес, наконец, надзиратель. |
| 'Please, sir,' replied Oliver, 'I want some more.' | - Простите, сэр, - повторил Оливер, - я хочу еще. |
| The master aimed a blow at Oliver's head with the ladle; pinioned him in his arm; and shrieked aloud for the beadle. | Надзиратель ударил Оливера черпаком по голове, крепко схватил его за руки и завопил, призывая бидла. |
| The board were sitting in solemn conclave, when Mr. Bumble rushed into the room in great excitement, and addressing the gentleman in the high chair, said, | Совет собрался на торжественное заседание, когда мистер Бамбл в великом волнении ворвался в комнату и, обращаясь к джентльмену, восседавшему в высоком кресле, сказал: |
| 'Mr. Limbkins, I beg your pardon, sir! | - Мистер Лимкинс, прошу прощенья, сэр! |
| Oliver Twist has asked for more!' | Оливер Твист попросил еще каши! |
| There was a general start. | Произошло всеобщее смятение. |
| Horror was depicted on every countenance. | Лица у всех исказились от ужаса. |
| 'For more!' said Mr. Limbkins. | - Еще каши?! - переспросил мистер Лимкинс. |
| 'Compose yourself, Bumble, and answer me distinctly. | - Успокойтесь, Бамбл, и отвечайте мне вразумительно. |
| Do I understand that he asked for more, after he had eaten the supper allotted by the dietary?' | Так ли я вас понял: он попросил еще, после того как съел полагающийся ему ужин? |
| 'He did, sir,' replied Bumble. | - Так оно и было, сэр, - ответил Бамбл. |
| 'That boy will be hung,' said the gentleman in the white waistcoat. | - Этот мальчик кончит жизнь на виселице, - сказал джентльмен в белом жилете. |
| 'I know that boy will be hung.' | - Я знаю: этот мальчик кончит жизнь на виселице. |
| Nobody controverted the prophetic gentleman's opinion. | Никто не опровергал пророчества джентльмена. |
| An animated discussion took place. | Началось оживленное обсуждение. |
| Oliver was ordered into instant confinement; and a bill was next morning pasted on the outside of the gate, offering a reward of five pounds to anybody who would take Oliver Twist off the hands of the parish. | Было предписано немедленно отправить Оливера в заточение; а на следующее утро к воротам было приклеено объявление, что любому, кто пожелает освободить приход от Оливера Твиста, предлагается вознаграждение в пять фунтов. |
| In other words, five pounds and Oliver Twist were offered to any man or woman who wanted an apprentice to any trade, business, or calling. | Иными словами, вознаграждение в пять фунтов и Оливер Твист были предложены любому мужчине или женщине, которые, занимаясь ремеслом, торговлей или чем-либо иным, нуждались в ученике. |
| 'I never was more convinced of anything in my life,' said the gentleman in the white waistcoat, as he knocked at the gate and read the bill next morning: 'I never was more convinced of anything in my life, than I am that that boy will come to be hung.' | - Никогда и ни в чем, - сказал джентльмен в белом жилете, постучав на следующее утро в ворота и прочитав объявление, - я не был так уверен, как в том, что этот мальчик кончит жизнь на виселице. |
| As I purpose to show in the sequel whether the white waistcoated gentleman was right or not, I should perhaps mar the interest of this narrative (supposing it to possess any at all), if I ventured to hint just yet, whether the life of Oliver Twist had this violent termination or no. | Намереваясь показать в дальнейшем, прав или не прав был джентльмен в белом жилете, я не стану лишать занимательности это повествование (полагая, что оно обладает этим качеством) и не осмелюсь намекнуть, ждет ли Оливера Твиста такая страшная смерть, или нет. |
| CHAPTER III RELATES HOW OLIVER TWIST WAS VERY NEAR GETTING A PLACE WHICH WOULD NOT HAVE BEEN A SINECURE | ГЛАВА III рассказывает о том, как Оливер Твист едва не поступил на место, которое оказалось бы отнюдь не синекурой |
| For a week after the commission of the impious and profane offence of asking for more, Oliver remained a close prisoner in the dark and solitary room to which he had been consigned by the wisdom and mercy of the board. | В течение недели после совершения кощунственного и позорного преступления -просьбы о добавочной порции - Оливер сидел взаперти в темной и пустой комнате, куда его заключили по мудрому и милосердному распоряжению совета. |
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перевод Иринарха Введенского (1850 г.) в современной орфографии с незначительной осовременивающей редактурой.Корней Чуковский о переводе Введенского: «Хотя в его переводе немало отсебятин и промахов, все же его перевод гораздо точнее, чем ланновский, уже потому, что в нем передано самое главное: юмор. Введенский был и сам юмористом… „Пиквик“ Иринарха Введенского весь звучит отголосками Гоголя».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последний роман Ч. Диккенса, идеальный детектив, тайну которого невозможно разгадать. Был ли убит Эдвин Друд? Что за незнакомец появляется в городе через полгода после убийства? Психологический детектив с элементами «готики» – необычное чтение от знаменитого автора «Дэвида Копперфилда» и «Записок Пиквикского клуба».
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.