Приключения Одиссея - [32]

Пока они разговаривали, спутницы Навзикаи робко подошли к ней. Навзикая встретила их с упреком:

— Куда вы разбежались? Не бойтесь незнакомца. Вы знаете, что никто не может сделать зла нам, феакам: мы Посейдонова рода, и нас любят бессмертные боги. Странников же нам посылает сам Зевс, и мы должны помогать им. Принесите скорее чужеземцу мягкий хитон. Пусть он смоет с себя грязь и оденется.

Пока Одиссей купался в реке, девушки быстро приготовились к обратной поездке: собрали высохшие платья, запрягли мулов. Одиссей подошел к ним, чисто вымытый и одетый. Он совсем преобразился, и девушки с изумленьем смотрели на него. Навзикая потихоньку сказала подругам:

— Я и прежде думала, что он не простой человек, а теперь я уверена, что это славнейший из смертных. О! Подобного мужества я еще не видела!

По приказанию царевны, Одиссею принесли мяса, мягкого хлеба, налили в кубок золотистого вина. Одиссей съел всё с жадностью: давно он не имел ни еды, ни питья. Навзикая стала в повозку, взяла вожжи и бич и сказала пришельцу:

— Следуй за нами издали, странник. Я не хочу, чтобы люди видели меня с незнакомым человеком и злословили исподтишка. Ты дойдешь с нами до священной рощи у городских ворот. Там, среди черных тополей, скрыт алтарь Афины Паллады. Обожди в роще столько времени, чтобы дать нам добраться до дома. Тогда встань и войди в город; любой ребенок укажет тебе дом Алкиноя. Мой отец и мать моя, благородная Арета, окажут тебе приют и помогут вернуться на родину.

Навзикая ударила своих мулов блестящим, плетеным из воловьих жил бичом. Мулы побежали, служанки и Одиссей последовали за повозкой. Когда они поровнялись с рощей Паллады, Одиссей отошел от девушек и остался ждать в глубине темнолиственной рощи.

Огненный Гелиос уже спускался к морским волнам, когда герой, наконец, направился к городу. У самых ворот он встретил молодую феакиянку. Ее лоб и щеки были покрыты тонким головным покрывалом, на плече она несла медный кувшин с водой. Это была сама Афина Паллада, но герой не мог узнать могучую богиню в облике скромной горожанки.

— Дочь моя, — спросил Одиссей, — не укажешь ли ты мне дом царя Алкиноя? Судьба привела меня издалека, и я никого не знаю здесь.

Феакиянка отвечала:

— Я охотно укажу тебе царское жилище, странник. Дом моего отца находится по соседству. Следуй за мной и не останавливайся, чтобы расспрашивать встречных: не все феаки бывают приветливы к чужеземцам.

Одиссей послушно шел за своей проводницей, хотя многое в ней казалось ему удивительным. Очень уж легко молодая женщина несла тяжелый кувшин; она проворно обходила встречных, и никто из них не замечал ни ее, ни Одиссея, словно темное облако скрывало их от взоров феаков. Но по пути он увидел столько удивительного, что перестал думать о странной феакиянке. Он еще не знал, в какую чудесную страну он попал.

Сначала они приблизились к гавани. Длинным, узким заливом она вдавалась глубоко в город. Вдоль берега, на песке, вытянулась бесконечная цепь чернобоких кораблей. Они стояли бок о бок; их поднятые черные носы все как один смотрели на залив. Над каждым кораблем высилась на столбах особая крыша; она защищала судно от дождя и от солнца. Здесь берегли корабль и ухаживали за ним, как воин ухаживает за конями своей боевой колесницы.

Вскоре путники поровнялись с обширной городской площадью. На площадь выходили длинные каменные здания и высокие ограды из нетесанных камней. Перед входом в каждое здание был выстроен красивый портик. Состоял он из двух рядов деревянных колонн и крыши над ними. Спутница Одиссея замедлила шаг и сказала:

— В зданиях на площади хранятся снасти всех наших кораблей. Там же феаки делают гладкие корабельные весла. Мы, феаки, не воинственный народ. Нам не нужно ни луков, ни стрел, ни иного оружия. Боги не позволят врагам напасть на нас. Главная наша забота — это быстроходные корабли, крепкие весла, высокие мачты. В мореходном искусстве с нами не сравнится никто.

По дороге к дому Алкиноя спутница посоветовала Одиссею просить о помощи не самого Алкиноя, а жену его, царицу Арету. Слово уважаемой всеми Ареты много значило у феаков. Путники приблизились к воротам большого дома.

— Вот мы и пришли, — сказала феакиянка, — здесь я покину тебя. Дальше ты и сам найдешь дорогу.

С смущенным сердцем стоял Одиссей у закрытой двери царского дома. С первых же шагов его встретила небывалая пышность и богатство. На высоком медном пороге дома были утверждены серебряные притолоки, дверь была покрыта золотом. Перед дверью справа и слева стояли две собаки. Сперва они показались Одиссею живыми, но потом он убедился, что собаки искусно сделаны — одна из золота, другая из серебра.

В глубине двора помещались службы; оттуда слышен был непрестанный грохот ручных мельниц и шум ткацких станков. На одних мельницах трудилось не меньше пятидесяти рабынь. Мимо Одиссея то и дело пробегали слуги и рабыни, но, как и прежде, никто не видел чужеземца. По воле Афины темное облако скрывало его.

За внутренней оградой двора Одиссей увидел тщательно возделанный фруктовый сад. Правильными рядами там стояли раскидистые яблони, груши и невысокие гранатовые деревья с багровыми плодами. Рощей цвели смоковницы и маслины. Всегда — в зимний холод, в летнюю жару — там веял теплый зефир. Чудесный сад приносил плоды в течение круглого года. В конце сада был разбит огород. Не сосчитать, сколько там было рыхлых гряд с овощами и пахучей зеленью!