Приключения Незнайки - [28]
- Ну-ну, потише! Мне можно без очереди - я поэтесса!
Встретив такой неожиданный отпор. Незнайка разинул от удивления рот, а поэтесса, воспользовавшись его замешательством, повернулась к нему спиной и не спеша зашагала к лестнице.
- Как она сказала? Кто она такая? - спросил Незнайка, растерянно показывая пальцем в сторону лестницы.
- Поэтесса. Стихи пишет, - объяснили малышки. - А… - протянул Незнайка. - Невелика важность. У нас тоже есть поэт, мой бывший ученик. Когда-то я учил его писать стихи, а теперь он и сам умеет.
- Ах, как интересно! Значит, вы тоже были поэтом?
- Был.
- Ах, какой вы способный! Вы и художником были и поэтом…
- И музыкантом, - важно добавил Незнайка.
- Прочитайте какое-нибудь ваше стихотворение.
- Потом, потом, - ответил Незнайка, делая вид, что ему страшно некогда.
- А как зовут вашего поэта?
- Его зовут Цветик.
- Ой, как интересно! - захлопали в ладошки малышки. - Вашего поэта зовут Цветик, а нашу поэтессу зовут Самоцветик. Правда, похоже?
- Немножко похоже, - согласился Незнайка.
- Вам нравится это имя?
- Ничего себе.
- А какие она стихи пишет! - говорили малышки. - Ах, какие замечательные стихи! Вот пойдите наверх, она, наверно, будет читать свои стихи. Интересно, как вам понравится!
- Что ж, пожалуй, можно пойти, - согласился Незнайка.
Когда он поднялся наверх, Тюбик уже заканчивал портрет Синеглазки, а Самоцветик сидела на диване рядом с Гуслей и беседовала с ним о музыке. Заложив руки за спину, Незнайка принялся прохаживаться по комнате, бросая по временам косые взгляды в сторону поэтессы.
- Что вы все ходите тут, как маятник? - сказала Самоцветик Незнайке.
- Сядьте, пожалуйста, а то от вас даже в глазах рябит.
- А вы тут не распоряжайтесь, - грубо ответил Незнайка. - Прикажу вот Тюбику, чтоб не рисовал ваш портрет!
- Вот как! Он на самом деле может вам приказать? - обернулась Самоцветик к Тюбику.
- Может. Он у нас все может, - ответил Тюбик, который старательно работал кисточкой и даже не слышал того, что сказал Незнайка.
- Конечно, могу, - подтвердил Незнайка. - Все должны меня слушаться, потому что я главный.
Услышав, что Незнайка пользуется такой властью среди малышей, Самоцветик решила задобрить его:
- Скажите, пожалуйста, это вы, кажется, воздушный шар придумали?
- А то кто же!
- Я когда-нибудь напишу про вас стихи.
- Очень нужно! - фыркнул Незнайка.
- Не скажите! - пропела Самоцветик. - Вы ведь не знаете, какие стихи я пишу. Хотите, прочитаю вам какое-нибудь стихотворение?
- Ладно, читайте, - милостиво согласился Незнайка.
- Я прочитаю вам своё недавнее стихотворение про комара. Слушайте:
- Браво, браво! - воскликнул Тюбик и даже в ладоши захлопал.
- Очень хорошие стихи, - одобрил Гусля. - В них говорится не только о комаре, но и о том, что надо книжку читать. Это полезные стихи.
- А вот ещё послушайте, - сказала поэтесса и прочитала стихи, в которых говорилось уже не о комаре, а о стрекозе и которые кончались уже не словами о том, что «надо книжку почитать», а о том, что «надо платье зашивать».
Потом последовали стихи о мушке, которые кончались словами о том, что «надо руки умывать». Наконец были прочитаны стихи о том, что «надо полик подметать».
В это время Тюбик окончил портрет Синеглазки. Все столпились вокруг и наперебой стали выражать свои восторги:
- Чудесно! Прелестно! Очаровательно!
- Миленький, вы не можете нарисовать меня также в синем платье? - обратилась Самоцветик к Тюбику.
- Как же в синем, когда вы в зелёном? - спросил, недоумевая, Тюбик.
- Ну, миленький, вам ведь всё равно. Платье зелёное, а вы рисуйте синее. Я бы надела синее платье, если бы знала, что Синеглазка так хорошо получится в синем.
- Ладно, - согласился Тюбик.
- И глаза мне, пожалуйста, сделайте голубые.
- У вас ведь карие глаза, - возразил Тюбик.
- Ну, миленький, что вам стоит! Если вы можете вместо зелёного платья сделать синее, то почему вместо карих глаз нельзя сделать голубые?
- Тут есть разница, - ответил Тюбик. - Если вы захотите, то можете надеть синее платье, но глаза вы при всём желании не вставите себе голубые.
- Ах, так! Ну, тогда, пожалуйста, делайте карие глаза, но нарисуйте их побольше.
- У вас и так очень большие глаза.
- Ну, чуточку! Мне хочется, чтобы были ещё больше. И ресницы сделайте подлиннее.
- Ладно.
- И волосы сделайте золотистые. У меня ведь почти золотистые волосы! - молящим голосом просила Самоцветик.
- Это можно, - согласился Тюбик.
Он принялся рисовать поэтессу, а она беспрестанно вскакивала, подбегала к портрету и кричала:
- Глаза чуточку побольше! Ещё, ещё, ещё! Ресницы прибавьте! Рот чуточку меньше… Ещё, ещё!
Кончилось тем, что глаза на портрете получились огромные, каких и не бывает, ротик - с булавочную головку, волосы - словно из чистого золота, и весь портрет имел очень отдалённое сходство. Но поэтессе он очень понравился, и она говорила, что лучше портрета ей и даром не надо.
