Приключения нежной Амелии - [23]

Полковник с первого взгляда понял, что мадам находится в дурном настроении. Он предусмотрительно прикрыл за собой двери и пружинящей походкой приблизился к ней, чтобы впечатать поцелуй в ее бледно сияющую шею.

Мадам передернулась от прикосновения его губ.

– Шарль, прошу вас! Разве можно так пугать меня!

Полковник рассмеялся и пододвинул стул поближе к ней.

– Держу пари, мысли, которые я от вас отпугнул, были не из числа приятных, – весело сказал он.

Он смотрел на нее голодными глазами. Разговор с Амелией и невольное воздержание в отношениях с ней, разгорячили его. А мадам в ее легком муслиновом платье, сияющая как летний день, как никто способствовала разжиганию аппетита.

Мадам надула губы.

– Этот мне подлец-управляющий! Он уже что-то пронюхал! Он требует больше денег для инвестиций в хозяйство. Зато от урожая обещает смехотворную сумму в 15 ООО франков! Послушайте, Шарль, такого прощелыгу нужно было с самого начала гнать ко всем чертям! Как я смогу обустроить личную жизнь, если в моем распоряжении окажется недостаточно денег?

Веселье Шарля де Ровера казалось безграничным.

– Мне кажется, моя дорогая, тебе следует несколько ограничить себя.

– Ограничить? – Александрина вскочила. – Надеюсь, ты шутишь, друг мой? Это я-то должна жить как вокзальная побирушка? И где – в Париже! Там, где моего присутствия с нетерпением ждут самые роскошные праздники! Если в тебе есть хоть искра сочувствия, ты должен подумать и предложить, что мне следует предпринять, а не вести разговоры об умеренном образе жизни!

Мадам Дюранси прекрасно знала, что полковник, как отпрыск древнего и богатого рода мог считать себя собственником немалого состояния. До сих пор, однако, он не совершал такой глупости, чтобы принести на алтарь ее тщеславия хотя бы крохотный кусочек своего имущества. Вот и на этот раз он даже не подал виду, что понял намек.

– Поживем – увидим, моя прекрасная злючка, – хладнокровно сказал он. – Кстати, после того, как я этой осенью женюсь на Амелии, ты сбросишь часть забот со своих плеч.

Александрина уставилась на него, словно пораженная ударом молнии.

– Я все правильно расслышала? Ты собираешься взять в жены Амелию де Сен-Фар? Шарль, у тебя, вероятно, солнечный удар! – сказала она с раздражением.

От души веселясь, он рассматривал ее.

– Нет, мой ангел, солнце и жара здесь ни при чем. Попробуй, однако, взглянуть на ситуацию моими глазами. Амелия молода, прелестна, у нее хорошее имя в свете. Если я беру ее замуж, ты тем самым избавляешься от мучительной необходимости публично объявить, что извела приданое и наследство своей подопечной во имя своих дорогостоящих амбиций. У меня достаточно средств, чтобы обеспечить моей жене достойный образ жизни. К тому же Амелия слишком наивна, чтобы вмешиваться в мои личные дела, а с другой стороны она верна в любви, и тот мужчина, который сумеет однажды заполучить ее сердце, будет избавлен от печальной необходимости через какой-нибудь год обзавестись украшением в виде развесистых оленьих рогов, которыми ты, моя дорогая, украсила этого незадачливого осла Дюранси. Наконец, я буду иметь удовольствие посвятить в радости любви совершенно невинную девушку, и это, без сомнения, заманчивая перспектива для мужчины вроде меня. Подумай только, моя дорогая Александрина, в Париже так мало свежих, еще никем не сорванных роз…

При одном только представлении, что Амелия в ближайшем будущем может стать мадам де Ровер, мадам Дюранси рассвирепела, но тут же попыталась овладеть собой.

– Ты болван, Шарль, если полагаешь, что я когда-либо дам согласие на подобную сделку, – сказала она пронзительным голосом. – Ты можешь делать с девушкой все, что желаешь, но жениться на ней я тебе запрещаю.

Шарль схватил ее за руку и запечатлел небрежный поцелуй на ее ладони.

– Я не ошибусь, если назову твой гнев выражением нежной привязанности ко мне? – спросил он, заглядывая в самую глубину ее глаз.

Мадам кусала губы.

– Вы самоуверенный негодяй, месье, и вы напрасно надеетесь, что я поведу себя как ревнивая дурочка… Но, Шарль, согласись, что все это – абсурд! Ты погубишь Амелию.

Полковник оставался спокоен.

– О, и ради этого ты забываешь про свое самообладание? Действительно, моя дорогая, ты непревзойденный лицедей! До сих пор я полагал, что судьба Амелии тебе совершенно безразлична. Не ты ли сама сделала все, чтобы бедное дитя оказалось на краю гибели?

– Она никогда не согласится, – сказала мадам, не реагируя на выпад в свой адрес. – Она любит своего Эрнста, и кто знает, может быть, в скором будущем он вернется и пожелает воспользоваться своими правами на нее?

Шарль, сведя брови, внимательно изучал ее красивое, гладкое лицо, затем стиснул ее руку с такой силой, что она издала слабый крик боли.

– Не вздумай только спутать мне карты какой-нибудь интрижкой, – резко сказал он. – Ты знаешь, что в моих руках сделать твое пребывание в лучших домах Парижа невозможным. И я это сделаю, если выяснится, что ты обратила свой незаурядный ум мне во вред.

Александрина закусила губу. В этот момент она почувствовала себя совершенно обессиленной. У нее не было оснований сомневаться в искренности обещаний де Ровера. А ей было так необходимо блестящее обрамление в лице всех этих светских компаний, составленных из элегантных бездельников. Она так нуждалась в том, чтобы ощущать на себе восхищенные взгляды мужчин и ненавидящие – женщин, которые завидовали ее успехам у представителей сильного пола. Воздух салонов, блестящих балов и раутов был для нее эликсиром жизни, и не вдыхать его более – означало для нее полный крах. Мадам не питала иллюзий, будто Шарль не понимает этого. Она со вздохом закрыла глаза, прячась от его прямого взгляда.