Приключения Найджела - [10]

Капитан. Мне осталось только сказать еще одно — все говорят, что в конце концов вы испишетесь.

Автор. Все говорят правду; но что же из этого? Когда они перестанут танцевать, я перестану играть на дудке и у меня не будет недостатка в напоминаниях о грозящем апоплексическом ударе.

Капитан. А что же тогда станет с нами, вашими бедными чадами? Мы будем преданы презрению и забвению.

Автор. Как и многие горемыки, уже обремененные многочисленной семьей, я не могу удержаться от того, чтобы не увеличить ее еще больше, — «это мое призвание, Хел». Те из вас, кто заслуживает этого, — быть может, все вы — да будут преданы забвению. Во всяком случае, вас читали в ваши дни, чего нельзя сказать о некоторых из ваших современников, менее счастливых, но обладающих большими заслугами. Никто не может сказать, что вы не были увенчаны короной. Это что-нибудь да значит — в течение семи лет приковывать к себе внимание читателя. Если бы я написал только «Уэверли», я давно бы уже стал, как принято говорить, «талантливым автором романа, пользовавшегося в свое время большим успехом». Я готов поклясться, что репутация «Уэверли» в значительной мере поддерживается хвалой тех, кто предпочитает это повествование его преемникам.

Капитан. Неужели вы готовы променять свою будущую славу на популярность сегодняшнего дня?

Автор. Meliora spero. note 16 Сам Гораций не надеялся на то, что он будет жить во всех своих творениях. Я могу надеяться, что буду жить в некоторых из своих — non omnis moriar. note 17 Есть некоторое утешение в мысли о том, что лучшие авторы во всех странах были также наиболее плодовитыми, и часто случалось так, что писатели, пользовавшиеся самой большой популярностью в свое время, находили также хороший прием у потомства. Я не такого плохого мнения о современном поколении, чтобы предполагать, что его благосклонность в настоящее время означает неизбежное осуждение в будущем.

Капитан. Если бы все действовали, руководствуясь такими принципами, читателей захлестнул бы потоп.

Автор. Еще раз, мой дорогой сын, берегитесь лицемерия. Вы говорите так, как будто читатели обязаны читать книги только потому, что они напечатаны. Ваши друзья книгопродавцы были бы благодарны вам, если бы вы осуществили это предложение. Самое неприятное, что сопровождает наводнения, о которых вы говорили, это то, что тряпки становятся дороже. Множество изданий не причиняет нашей эпохе никакого вреда и может принести большую пользу поколению, идущему нам на смену.

Капитан. Я не вижу, как это может случиться.

Автор. Во времена Елизаветы и Иакова жалобы на вызывающую тревогу плодовитость писателя были не менее громкими, нежели в наш век; но посмотрите на берег, затопленный наводнением того времени, — теперь он напоминает Рич Стрэнд «Королевы фей»…

Весь путь ее усеян жемчугами;

Не гравий — самородки под ногами

Да россыпи невиданных камней.

Поверьте мне, даже в самых непопулярных произведениях нашей эпохи грядущий век может обнаружить сокровища.

Капитан. Некоторые книги не поддадутся никакой алхимии.

Автор. Их будет лишь очень немного, так как, что касается авторов, не представляющих ровно никакой ценности, если только они не публикуют свои книги за собственный счет, подобно сэру Ричарду Блэкмору, их способность досаждать читателям скоро будет ограничена трудностью найти предприимчивых книгопродавцев.

Капитан. Вы неисправимы. Неужели нет границ вашей смелости?

Автор. Существуют священные и вечные границы чести и добродетели. Мой путь подобен заколдованным покоям Бритомарты -

Она вокруг взглянула: перед нею -

Глухая дверь, надежная как щит,

И надпись: «Будь смелее». «Будь смелее» -

Какой секрет в призыве том сокрыт?

Но вот в углу ее очам предстала

Другая дверь — и надпись там гласит:

«Не будь излишне смел»…

Капитан. Ну что же, вы подвергаетесь риску, продолжая поступать в соответствии со своими принципами.

Автор. Поступайте в соответствии с вашими и смотрите не болтайтесь здесь без дела до тех пор, пока не пройдет обеденный час. Я добавлю это произведение к вашему наследству, valeat quantum. note 18

На этом наша беседа кончилась, так как явился маленький черномазый Аполлион из Кэнонгейта и от имени мистера Мак-Коркиндейла потребовал корректуру; и я слышал, как в другом закоулке вышеописанного лабиринта мистер К. делал выговор мистеру Ф. за то, что тот допустил, чтобы кто-то так далеко проник в penetralia note 19 их храма.

Я предоставляю вам составить свое собственное мнение относительно важности этого диалога и позволю себе верить, что исполню желание нашего общего родителя, если предпошлю это письмо произведению, к которому оно относится.

Остаюсь, высокочтимый, дорогой сэр, искренне преданный вам, ваш, и пр. и пр.

Катберт Клаттербак. Кеннаквайр, 1 апреля 1822 года

Глава I

У горца с бриттом мир царит:

Спешит наш Сэнди через Твид…

На нем все роскошью блистало,

Его и мать бы не узнала.

Сменив шотландку на парчу,

Он предпочел теперь мечу

Рапиру дорогой работы,

Сверкающую позолотой.

Своей красой пленяя свет,

На шляпу он сменил берет.

«Реформация» note 20

Длительная вражда, веками разделявшая юг и север Британского острова, окончилась счастливым примирением со вступлением на английский престол миролюбивого короля Иакова I. Но хотя объединенная корона Англии и Шотландии венчала чело одного и того же монарха, прошло немало времени и не одно поколение сменило другое, прежде чем исчезли глубоко укоренившиеся национальные предрассудки, так долго омрачавшие отношения между двумя родственными королевствами, и жители одного берега Твида привыкли смотреть на обитателей противоположного берега как на друзей и братьев.