Приключения на Безымянной реке - [27]

— Не хватает щепотки майорана, — заявил он безапелляционным тоном.

— У нас нет майорана.

— Должен быть! Не буду же я неизвестно чем заправлять!

Все виновато потупились. Только Даша неожиданно взбунтовалась.

— Нет, и всё! — заявила она строптиво.

Наверное, она не могла простить Виктору то, что он послал ее за водой, а другим поручил более пометные задания, например открыть консервы, подложить в костер дрова…

Она сердито схватила байку с консервами, а Ивану прогнала к ключу: все равно эта неуклюжая разиня или обрежется, или опрокинет банку.

Тут дым, который раньше вился столбом вверх, неожиданно сник и повис, точно балдахин над костром. А потом и вовсе начал стелиться по земле, то и дело меняя направление.

— Тысяча уток! — загремел Виктор; ему казалось, что дым умышленно все время устремляется туда, где стоит он, главный повар объединенных команд.

Девочки захохотали. Рацек озабоченно постучал пальцем по подбородку:

— Это к перемене погоды.

— Не пугай, пожалуйста, — сказала Магда: — наш поход еще не начинался.

Рацек пожал плечами:

— И все-таки готов спорить — скоро пойдет дождь. И в первые же три дня.

А дым от костра перегонял Виктора с места на место, точно не желая признать его нового почетного положения.

И представьте, ветер добился-таки своего: вместо важного и деловитого кухонного короля у костра метался, ругаясь и кашляя, смешной и нелепый паренек. К счастью, ужин уже был готов.

Это был чудесный ужин, хотя и попахивал дымком. И вечер наступил чудесный. Он опустился медленно со стороны реки, исчезнувшей в темноте, и обступил со всех сторон костер, который, казалось, запылал ярче и притянул всех к себе. Вокруг огня сгрудились, тесно прижавшись друг к другу, ребята.

Трудно было оторвать глаза от колеблющегося пламени. В зареве костра Эмиль отчетливо увидел Ивану. Она сидела прямо напротив него. На ее светлых волосах играли розовые блики. Ну прямо как заря! А глаза темнели, точно птицы, когда на них смотришь против зари. Это было так прекрасно, что Эмиль с завистью подумал: вот бы такую сестренку! Только, разумеется, одну Ивану, без приложения, то есть без Даши.

И никакая черная «в рамочку» с плюгавой косичкой девчонка не посмела бы гонять Ивану! Он, Эмиль, показал бы ей, где раки зимуют. И, уж конечно, сумел бы защитить ее от Власты. Вон она там блестит своим золотым шнурком, показывая крупные зубы — ни дать ни взять костяшки домино. Только Зузку с черными косичками он еще кое-как смог бы терпеть — она так заразительно смеется и кружится, точно волчок на одной ноге, вскрикивая: «Гоп-ля-ля!» Факт, такая сестренка его бы тоже устраивала. Только у него, бедняги, нет и такой… Тут ему на глаза попался Франта-Мышка. Он сидел сбоку от Иванки. В эту минуту снова в небе взвились яркие языки пламени, и Эмилю показалось, что из костра появились три грозных слова:

«Ложь за ложь!»

«Вот ерунда! Разве могут в костре появиться буквы? Просто, когда сидишь у костра и на что-нибудь пристально смотришь, чудится всякая чертовщина. А я как раз думаю о Франте-Мышке и спрашиваю сам себя: с какой это стати я сегодня так бессовестно врал? Ведь он определенно слышал наш разговор с хозяином. А если и не слышал, то прекрасно знал, что мы пошли просить разрешения… Но Франта все отрицает. Он знал, что я бесстыдно соврал, и отплатил мне той же монетой. Ложь за ложь…»

И снова танцевали огоньки, манили к себе, притягивали взоры…

Но тут заговорила Магда, и ее слова как-то странно подчеркнули наступившую тишину:

— Давайте рассказывать веселые истории.

— Пусть начинает Рацек! — выскочил Румик. — Рацек!

— Рацек! Рацек!

— О чем же? — улыбнулся Рацек.

— О реке, — выпалил Франта и тут же смутился.

Рацек задумчиво произнес:

— Хорошо. Я знаю одну историю о реке, только об очень далекой, африканской реке. Хотите?

Зачем спрашивать? Конечно, они хотят. Просто Рацеку нужна была еще минута, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить подробности этой истории. Он перевел взгляд на пламя костра и начал.

6. История об охотниках племени кикулу

Много веков назад на берегу реки Лимпопо обитало племя, по имени «кикулу», что значит «мужественные». Эти кикулу были действительно настоящими мужчинами: рослые, черные как смоль, курчавые, с белоснежными зубами, сверкавшими точно жемчуг, когда они смеялись. А смеялись они часто, потому что это были очень жизнерадостные люди. Занимались они только охотой, а земледелие им было незнакомо. Река кишела рыбой, степь — дичью, так о чем же может мечтать добрый кикулу, если у него острый глаз, быстрые ноги и сильные руки, умеющие владеть копьем? Кикулу свои копья делали из дерева, твердого, словно железо.

Ну так вот. Среди этих ловких, сильных охотников жил юноша, по имени Кикулав, что значит Слабый человек.

В отличие от остальных мужчин племени, он был тоненький, как стебель травы, хотя и длинный, как копье. Тело у него было вялое, совсем без мускулов. И копьем он не умел владеть; собственно, умел, но у него не хватало сил метать его далеко-далеко. Поэтому он никогда ничего не поймал, ни единой рыбки, хотя в реке ее было полным-полно. Он даже не умел найти правильный угол, под которым охотник бросает копье, чтобы попасть точно в скользящую под водой рыбу. У него было хорошее зрение, но, в то время как все охотники возвращались с реки, сгибаясь под тяжестью богатого улова, он приходил с пустыми руками и клянчил себе на пропитание мелкую рыбешку.