Приключения менеджера. Война - [14]

Попадут прямо в лапы своим зулусским друзьям- заметил Дитрих.

Фридрих приказал остаться на ночлег в деревне, готовить ужин и выставлять караульных. В спешке басуты потеряли много скота, который возвратился по привычке в деревню. Пару коров мы забили на ужин и с удовольствием перекусили жареной на костре говядиной. Ночью никто не попытался на нас напасть, негры ночью не воюют, им холодно. Только одни зулусы прослыли в этих местах непобедимыми воинами, атакуя по утрам, когда все остальные негры стараются не вылезать из под одеяла, пытаясь согреться. На следующий день мы стали продвигаться дальше и скоро увидели овальные щиты покрытие коровьими шкурами и украшенные перьями головы наших союзников. Белые перья головных уборов издали казались мне пеной на гребне волны. Как мы и рассчитывали басуты в своем бегстве неожиданно наткнулись на зулусов а поскольку воинов у них было всего 130 человек, из которых десяток было уже ранены, против 470 у зулусов, то басуты сразу же обратились в бегство. Зулусы преследовали их и десяток убили, а десяток поранили, но больше никого не догнали. Но, они вполне отыгрались на женщинах и детях басутов, тех успело разбежаться менее половины, а 350 человек были перебиты зулусами. При этом часть из них умирала в жестоких пытках. Я встретился с предводителем зулусского отряда. Это был молодой высокий чернокожий, с грацией хищника, широкой улыбкой на лице, и руками по локоть в крови. Но кто я такой, чтобы его осуждать за жестокость? Как говорится: "в каждой избушке, свои погремушки".

Приветствую славного вождя зулусов и моего хорошего друга Мкопане- наш глава отряда Фридрих начал знакомство с военным начальником зулусов.

Далее он передал ему обещанные ружья в качестве платы за поход. Вождь зулусов сразу надулся от гордости и задрал к верху свой нос. Полученные от нас ружья он распределил между своими людьми, и те сразу начали из них стрелять, радуясь частым выстрелам.

– Похоже, что боеприпасы к этим винтовкам кончатся уже через неделю. – сказал я Дитриху.

Вот еще вздумали, неграм хорошие ружья отдавать- недовольно пробурчал он.

Воспользовавшись светлым временем суток мы двинулись к другой деревне басутов- причем наши зулусы побежали вперед, обгоняя наших лошадей. Мы их догнали почти у самой деревни. Дорога шла все больше в гору, подъем продолжался почти два часа. Но вот, завернув за один громадный выступ горы, мы вдруг очутились на обширном, ровном и открытом пространстве, на котором было разбросано множество хижин. На площадке стояла целая армия черных воинов, распределенная по полкам, как у бледнолицых. От блеска множества металлических наконечников копий и дротиков резало глаза. Немного в стороне помещалась группа вождей и военачальников. Кажется, что басуты наконец начали браться за ум – я увидел, что они нагнали сюда почти 600 своих воинов, выстроившихся рядами. Наши 470 зулусов также выстроились в ряд и традиционно начали обмениваться оскорблениями со своими врагами, распаляя себя перед смертельной схваткой.

Это мы удачно подъехали, лучше момента нам не найти- подумал я. Фридрих считал так же, и мы проскакали между отрядами, открыв частый огонь по басутам из винтовок. Шиты из коровьей шкуры были плохой защитой от пуль и прикрывающиеся ими воины басутов рядами падали на землю. За несколько минут мы выпустили 300 зарядов, почти каждый, из которых, попал в цель. Басуты не выдержали нашего огня и побежали- за ними с ревом устремились зулусские воины. Они догоняли охваченных паникой басутов и кололи их в спину своими ассегаями. После того, как отряд басутов был разогнан, причем успело убежать только не более ста пятидесяти воинов, часть зулусов устремилась в деревню, стремясь перехватить как можно больше женщин и детей своих чернокожих противников, а небольшая часть вернулась на поле боя. Там они начали добивать раненых врагов. Здесь это делать не безопасно – старый туземный трюк состоял в том, чтобы притвориться мертвым на поле боя в ожидании, когда враг начнет подсчитывать убитых и грабить их, а потом неожиданно напасть на своего противника. Командир басутов, высокий и крепкий негр средних лет тоже оказался только ранен в плечо. Его радостно подняли на ноги, а потом распяли на земле. Затем начались пытки, несколько часов ему размалывали кости и отрезали кусочки мяса ножами. Он долго вопил как резаный (теперь я понимаю значение этого слова) и наконец выбился из сил и затих. Но зулусы еще долго продолжали с ним свою любимую забаву. Как мне потом передали, этот погибший был настоящим чернокожим расистом (уже тогда). Когда зулусы только начали его пытать, он сказал им: "Я умру. Но я счастлив, что умираю не от рук этих жалких буров, а от рук темнокожих и смелых людей, таких же, как я…". Ну, надо же, нашел он, чем гордится, что трусливые буры не стали из него кишки вытягивать, а храбрые негры стали. Странное тут у них понятие о храбрости. А то, что нас, тридцать человек за пару минут обратили в бегство шесть сотен, таких вот храбрецов, это ничего не значит.

Наш привычный ко всему, и повидавший всякого Дитрих, коротко сошелся с мрачным весельчаком зулусским командирам Базо, и по приятельски учил его военным стратегиям буров: