Приключения майора Звягина. Роман воспитания - [2]

— Благодарю, — приняла она две упаковки регипнола. — Только хорошее снотворное может гарантировать хороший сон в наше время и в моем возрасте.

Звягин отвесил комплимент.

— Так чем могу отслужить в свою очередь? — осведомилась хозяйка с весомостью сильного человека, привыкшего выигрывать по правилам игр этого мира.

— Когда-то был я лейтенантом, — сказал Звягин, — и влип по молодости и невоздержанности языка в скверную историю.

— Где и когда это было? — быстро спросила Татьяна Ильинична.

— И мне крепко помог один человек из вашего ведомства.

— Вот не знала о ваших делах с госбезопасностью.

— Недавно я наткнулся на его фамилию в газете. Причем в отрицательном смысле.

— Кто ж сейчас положительно отзывается о КГБ.

— Поскольку по характеру своему я не люблю собак, пинающих дохлых львов…

— Порядочным офицерам это свойственно.

— …я бы хотел именно сейчас поблагодарить этого человека, уже старика, пенсионера, за сделанное им добро. Чтоб не считал всех подонками. Не люблю сливаться с обществом.

— Узнаю ваши капризы… — сощурилась Татьяна Ильинична.

— Не люблю ничего недоделанного, — ответил Звягин.

— Кто желает, но не действует, тот плодит чуму. Не знаете, кто это сказал? Вильям Блейк.

— Мне бы ваше образование.

— Как его фамилия?

— Тогда его фамилия была Хват.

Она чуть шевельнула бровью.

— В звании полковника или подполковника, очевидно.

— О нем сейчас стало известно много неблаговидного. Если правда то, что пишут, — преступного даже.

— Меня это не касается!

Отпили чай. Она задымила тонкой американской сигареткой.

— Но я не работаю ни в кадрах, ни в архиве, милый Леонид Борисович.

— Простите, если это невозможно — вопрос снят.

— Ну… вовсе уж невозможного ничего нет.

Звягин, отведя как бы в задумчивости взгляд, повернул лицо в наивыгоднейший ракурс, подчеркивающий резкость черт, квадратность подбородка и холодную прозелень глаз.

— Экий вы голливудский киногерой. Так бы и врезалась по уши… да с вами ведь это безнадежно.

Махнула рукой, рассыпала смех.

— Вы не торопитесь? Достаньте-ка во-он ту бутылочку из бара. А просьба ваша — какая ерунда, попрошу из отдела послать запрос. Послушай, Звягин, — перейдя на ты, взглянула с нагой прямотой, — я тебе нравлюсь?

Звягин мурлыкнул металлически и звякнул бокалом.

«Захотелось мартышке любви со слоном, тут-то она и лопнула, — попомнил он детский анекдот, выходя из ночного подъезда. — Есть и другой анекдот: „Так что, и это не помогло, спросил у дамы парень в белом халате; ну, тогда вам и вправду нужно доктора; а мы кто? да бригада маляров, работаем тут…“ На что только не пойдешь ради торжества справедливости», — съязвил он над собой.

Второй вопрос решился гораздо проще; да в наше время ничего особенно сложного в нем нет.

Саша, интеллигентнейший хрупкий молодой человек, встретил его милой улыбкой и рукопожатием тонкой маленькой руки — деревянными тисками каратиста; Звягин с трудом пережал эту ручку и удовлетворенно крякнул.

— Мама только что спекла прекрасный торт. Торты — это ее слабость, хотя сейчас удовлетворять эту слабость все труднее, — словоохотливо и приязненно посыпал он. — Знаете, что такое торт «Горбачев»? То же, что наполеон, только без яиц, без сахара, без масла и без муки. Вы как — посидим на кухне или у меня?

Сели в его мужской комнате — квадросистема, книги, нунчаки.

— Ты говорил, что есть возможность кое-что устроить.

— В смысле?

— Время опасное.

— А. Пожалуйста. Что вас интересует?

— По-прежнему все есть?

— Ну, знаете, за гаубицу не ручаюсь, но насчет базуки, скажем, можно постараться.

— Ну, это чересчур.

— Баллончик «черемухи» — для вас двести пятьдесят. Фирменный немецкий — четыреста. Или хотите газовый пистолет? — две тысячи, маленький, легкий, выброс пятнадцать метров.

— Чуть бы понастоящее.

— Да вот как раз можно «Кольт-магнум 53». Три с половиной.

— Это ж слонобой, тринадцать миллиметров.

— И прекрасно! Выкинет человека сквозь дверь на лестничную площадку.

— А грохоту?

— И прекрасно! Страху наведет.

— Пули с мягким кончиком?

— Не знаю этих подробностей. К нему пятьдесят патронов, по пять рублей штука.

— Что-нибудь скромнее. И компактнее, пожалуй.

— Так, может быть, Макаров? Это возможно.

— А еще поскромнее?

— Ну, я думаю, спортивный вас не устроит?

— Хотелось бы чуть получше и посерьезнее.

— Гм. Так давайте определим, что вам требуется. Пистолет карманной носки, компактный, достаточно серьезный, без лишних эффектов. Патронов много нужно?

— В крайнем случае и обоймы хватит.

— То есть эта проблема снимается. Тем лучше… Вы ешьте торт, а то кофе остыл уже… подождите, я сейчас сварю новый.

— Не надо, обожаю прохладный.

Саша пожевал торт, чуть покрутил задумчиво подвижным, тонкой лепки личиком.

— Тогда, я думаю, вам вполне подошла бы «беретта» или что-то в этом духе.

— Подошла бы.

— Калибр 6,35, звук несильный, начальная скорость прекрасная, габариты и вес подходят, классическая модель, даже канонизирована в литературе.

— Пойдет.

— Хорошо. Насколько это срочно?

Звягин пожал плечами:

— Жизнь наша; обычный ответ на вопрос: «Когда должно быть сделано?» «Вчера».

— Ну, у нас не социалистическое хозяйство. А серьезно?

— За недельку сможешь?