Приключения майора Звягина. Роман воспитания - [144]

— В каком-то смысле. Я тебе это объяснил, как умел.

— Как говорил Эмерсон: «Если тебе нужно что-то, человек, то возьми это, и заплати положенную цену», — задумчиво произнес Матвей, глядя, как старушка кидает куски булки уткам, плавающим в Лебяжьей канавке.

Звягин, впервые слыша имя Эмерсона, кивнул неопределенно. Его собеседник, испытующе косясь, снял очечки, неторопливо протер носовым платком:

— А вообще в философии вы напоминаете мне помесь динозавра с головорезом, — без намека на почтение отвесил он. — Потрясающая комбинация из примитивности и напора!

— В жизни ты напоминаешь мне комбинацию из паралича и чесотки, — в тон ответил Звягин. — Помесь манной каши с волчком.

— Вы учились остроумию в казарме?

— Нет, в медицинском институте. В армии я учился делать свое дело — в любых условиях и без сопливых размышлений.

— Ваше дело — гипсовать переломы и вправлять вывихи?

— Иногда приходится вправлять и мозги. В чем ты имеешь возможность убедиться на собственном примере.

— Ваши лекции способны свести с ума профессора философии!

— А то у них нет иных поводов для сумасшествия. Никогда еще не слышал о профессоре философии, сошедшем с ума после беседы с врачом. Обычно они это делают до беседы.

— Их счастье, что они вас не знают.

— Возможно. Просто они, наверное, редко падают ночью в воду, — предположил Звягин. — Зачем вы свалились в Крюков канал, профессор?

Матвей подумал, обидеться или нет. Обижаться было невыгодно — разговор хотелось бы продолжить (да и взять реванш в пикировке). В молчании они приблизились к воротам Летнего сада, двинулись по пустоватой вечерней аллее меж белеющих статуй.

— «Фельдфебеля в Вольтеры дам…» — проворчал он с интонацией, которую можно было счесть примирительной.

— Какие еще есть претензии у студента к фельдфебелю? — выдержав паузу, откликнулся Звягин.

Глядя под ноги, шаркая по утоптанной земле, Матвей сказал с мрачностью:

— Несправедливо это все…

— Что именно?

— Жизнь несправедлива. Сила зла и слабость добра. Преуспевание подлецов и страдания честных людей. Торжество порока над добродетелью! Понимаете, во мне самое главное надломилось — вера в справедливость. Скажите, вот вы — верите в торжество справедливости?

— Я предпочитаю не верить, а знать.

— И что же вы знаете?

— Что в природе, в истории нет справедливости или несправедливости, а есть только объективные законы. Человек убивает дерево, чтобы согреться и выжить в стужу. Заяц ест морковку, а волк ест зайца. Черепаха живет дольше человека. Женщины в муках рожают детей, а мужчины от этого избавлены. Камень, брошенный вверх, падает вниз. Какое отношение к справедливости имеет закон всемирного тяготения? Он — истина, и только.

Справедливость — это соответствие происходящего морали. Это мораль в действии.

Но мы говорили, что мораль находится в вечном противоречии с практическим расчетом и проигрывает ему в житейских делах.

Справедливость — это торжество добра над злом, добродетели над пороком.

Но мы говорили-, что эта борьба вечна, и никогда одно не победит другое.

Справедливость — это наше представление о том, какой должна быть жизнь.

Но мы говорили, что человек никогда полностью не удовлетворится действительностью, всегда будет стремиться к изменению, к улучшению, к идеалу. Поэтому представление о том, какой должна быть жизнь, всегда будет расходиться с реальной жизнью.

Справедливость — это желаемая действительность.

Но желаемая действительность всегда отличается от той, что уже есть. Потому что человек хочет жить. А это значит — действовать. А это значит — изменять мир. А это значит — стремиться к тому, чего еще нет.

Справедливость — это идеал жизни.

А идеал всегда отличается от реальности. Всегда. На то он и идеал.

Справедливость — это стремление к изменению жизни, улучшению, развитию, достижению идеала.

Это стремление вечно. Поэтому всегда будет представление о справедливости и тяга к ней.

Когда мы говорим, что что-то в жизни несправедливо, — это значит, что наши представления о торжестве морали и добра не соответствуют реальной жизни, в которой торжествует не мораль, и не добро, а сила. Которая, увы, чаще связана со злом. (Если нам кажется, что иногда слабость побеждает силу, то это только кажется. Сила — не то, что кажется силой, а то, что побеждает.)

Несправедливость — это наше несогласие с реальной жизнью. Потому что мы всегда неудовлетворены реальностью и стремимся к ее изменению.

Несправедливость — это разрыв между тем, что есть, и тем, что должно быть по нашему разумению. Разрыв между действительным и желаемым. Между реальным и идеальным. Между настоящим и будущим. Между достигнутым и перспективой.

Этот разрыв вечен, потому что вечно стремление к лучшему. Поэтому всегда будет существовать несправедливость.

— Так что же — так всегда и мучиться?

— Почему мучиться? Бороться!

— Зачем?.. Если так будет всегда?..

— Чтоб быть человеком. А не ходячим кишечником для переваривания пищи.

— Но неужели нельзя принять жизнь такой, какая она есть?

— Понять можно. Примириться нельзя.

— Почему?

— Потому что наша доля — жить. Значит — оставить свой след в мире. Изменить хоть что-то. А иначе — все равно, что и не жил.