Приключения маленького актера, или Повесть о кукле Петрушке и девочке Саше, об их друзьях и недругах - [23]
Для меня-то этот вопрос уже решен, и поэтому, пока вы будете его обдумывать, я могу заняться иными героями этой книги: немного уже позабытой нами девочкой Сашей и окружающими ее людьми.
Глава тридцать первая
Клавдия Григорьевна негодует
Клавдия Григорьевна вошла в комнату и со стуком поставила на стол туго набитый портфель.
Саша кинулась ей навстречу.
— Ну как, здорова? Все в порядке? — отрывисто спрашивала тетка, переодеваясь в свое домашнее клетчатое платье. (Вид у этого платья был, надо сказать, скорее официальный, чем домашний.) — Все в порядке?.. Ну, очень хорошо, я рада. И моя командировка прошла неплохо. Я привезла тебе кое-что из города… Погоди, погоди, успеешь, сначала поужинаем.
И Клавдия Григорьевна, словно не замечая Сашиного волнения, принялась собирать ужин. Когда стол был накрыт, она вынула из портфеля кулечек с городскими конфетами и высыпала их в вазочку. Саша, не сводившая с портфеля глаз, огорченно вздохнула. Но тетка не обратила на это внимания.
И только после ужина, убрав и вымыв с помощью Саши посуду, она сказала:
— Ну, Александра, наделала ты мне хлопот с твоим Петрушкой! И даже не хлопот, а неприятностей!
И она взялась за газету.
— Тетя! — не выдержала Саша. — Тетя! Вы привезли его? Он в портфеле? Петрушка в портфеле? — повторила она, так как Клавдия Григорьевна не отвечала.
— Никакого Петрушки в портфеле нет! — отрезала тетка. — Я же сказала тебе, что он доставил мне много хлопот и даже неприятностей.
— Но что же случилось? Тетя!
— А случилось то, что некоторые люди думают, будто им все позволено, — неожиданно изрекла Клавдия Григорьевна и снова погрузилась в чтение газеты.
Нет, это было совершенно нестерпимо, и Саша, отчаявшись, отошла к своему диванчику и, уткнувшись в подушку, тихонько заплакала. Ей не хотелось, чтобы тетка услышала ее — Клавдия Григорьевна не выносила слез, но та сейчас же опустила газету и строго взглянула на Сашу. Саша почувствовала ее взгляд, но уже не могла остановиться и продолжала горько плакать.
— Это ты о кукле? О Петрушке своем? — сердито спросила тетка. — Саша, немедленно перестань реветь! Найдется твой Петрушка! Уж будь уверена, что я добьюсь этого. И добьюсь того, что некоторые люди перестанут думать, будто они имеют право так обращаться с чужими вещами. Подумать только, — с гневом продолжала она, — потерять чужую вещь и сделать вид, что в этом нет ничего особенного! Да ведь вещь эта стоит денег, труда! И она принадлежит другому человеку! Принадлежит ребенку!
Высказавшись так, Клавдия Григорьевна снова — и уже окончательно — погрузилась в свою газету.
Но Саша уже поняла все: ее Петрушка был потерян!
Ведь после ее усиленных просьб тетка, отправляясь в командировку в город, пообещала забрать Петрушку у Вики («Все равно — хоть в старом костюме», — просила Саша) и привезти домой.
И, оказывается, Вика не вернула его. Потеряла!
Не с кем было даже поделиться своим горем. Саша так привыкла все свои горести и надежды поверять маленькому другу, но его больше не было с ней.
Олег и Муся уже уехали обратно в Москву, отчитываться перед таинственным Мосгосэстрадой в проделанной ими (и немалой) работе.
Светлана? Она по-прежнему приветливо улыбалась, встречая Сашу. Но при этих встречах она никогда не бывала одна: рядом обязательно находился Костя. Не рассказывать же при Косте о Петрушке!
С местными ребятами диковатая Саша так и не подружилась до сих пор. Она надеялась, что, когда начнутся занятия в школе, у нее появятся среди этих ребят друзья. Но сейчас некому даже рассказать о том, что случилось.
Хотя как это некому? Есть человек, которому рассказать об этом просто необходимо, — человек, подаривший ей маленького актера, которого она не уберегла.
Глава тридцать вторая
Снова в детской библиотеке. Роза получает письмо
Вы, конечно, догадались, кому собралась рассказать Саша о том, что Петрушка потерян. И так как рассказать это устно она не могла, то на следующее же утро написала маленькое, очень грустное письмецо и отправила его в Москву — Розе.
В этом письме она просила у Розы прощения за то, что так давно не писала ей, и, главное, за то, что потеряла ее хорошего, милого Петрушку. И посылала привет «дорогой Анне Петровне». И в конце посылала поклон от тети (как когда-то в письме к Олегу и Мусе) — от тети, которая, по правде говоря, никому не кланялась ни в тот, ни в этот раз. Но Саша решилась вторично на эту маленькую ложь, потому что ей очень не хотелось, чтобы люди жалели ее и думали, что тетка ее такая сердитая и неприветливая женщина, какой она казалась всем.
А самой Саше? Какой Клавдия Григорьевна казалась ей?
Вероятно, Саша сама не смогла бы ответить на этот вопрос.
Клавдия Григорьевна никогда почти не была с ней ласкова, — а маленькая Саша привыкла к заботе и ласке и очень тосковала без них.
Клавдия Григорьевна мало разговаривала с Сашей, а все больше читала ей нравоучения.
Клавдия Григорьевна не поощряла ее самого главного увлечения — кукольным театром, Петрушкой.
И все-таки Саша, сама не сознавая этого, начала уже привязываться к суровой и методичной Клавдии Григорьевне.
Поэтому простим ей ее маленькую ложь.
