Приключения мальчика с собакой - [31]

Клеон, взяв Льва за ошейник, повел его к ступенькам, на которые указал Гай.

– Стой! – приказал Гай, когда они проходили мимо ларария. – Смотри, какие красивые гирлянды мама повесила ларам – покровителям! А твоя мать тоже сама убирает ларов?

Клеон вспомнил свою хижину. Огонь раскладывали в ней прямо на очаге, и дым выходил в отверстие в потолке. Она была тесна и покрыта копотью, но там было уютней, чем в этом огромном атрии.

– У нас совсем простой дом, – сказал он, – но там было очень хорошо. Моя мать ухаживала за свиньями и курами, а когда я пригонял овец и коз, она их доила…

– Разве у вас не было вилика и рабов, которые занимались бы этим? – перебил Гай. – А весело пасти коз?… Они так прыгают! Когда поедем на виллу, скажу отцу, чтобы он позволил нам с тобой пасти коз… Ну, конь!.. Чего стал? – Гай вцепился обеими руками в ошейник Льва и стал колотить пятками его бока, заставляя взойти на ступеньки. Он задел ногой больное плечо Льва, и тот огрызнулся. – Лошадь рычит! – в восторге вскрикнул Гай. – Моя лошадь рычит!

Клеон положил руку на голову собаки:

– Тише, Лев!.. Твоя лошадь устала, – обратился он к Гаю. – Ты такой лихой наездник, что любую лошадь загонишь. Давай, я понесу тебя?

– Ну, понеси! – согласился малыш. – Только не на руках. Я влезу тебе на плечи и стану высокий, как башня. – Усевшись на плечах Клеона, он приказал: – Подними вон тот занавес и остановись на пороге. В середину входить нельзя. Это таблинум.[69]

Клеон откинул в сторону тяжелые лиловые складки и остановился удивленный: как эта комната не походила на огромный пустынный атрий! Мозаичный пол казался цветущим лугом, на котором среди ярких венчиков мака и нарциссов черные ласточки охотились за пестрыми бабочками. Там и сям стояли стулья с удобно изогнутыми спинками и отделанные бронзой скамьи. Блестели полированные дверцы и доска шкафа. Сверкало серебро светильников и цветное стекло ваз. Картины сражений, написанные прямо на стенах и обрамленные цветным мрамором, расширяли комнату, словно огромные открытые окна. По ту сторону таблинума, за раздвинутой занавеской, виднелся фонтан. Если бы струя воды в нем была неподвижной, его также можно было бы принять за картину.

Гай взял Клеона за уши и повернул его голову влево:

– Видишь тот шкаф?… Ну вон тот, который похож на маленький храмик? Там лежат бумаги отца. Страшно важные!.. А вон за ту доску на столике, – Гай повернул голову сицилийца в другую сторону, – отец заплатил… – Гай наморщил нос, вспоминая, но цифры еще плохо держались в его памяти, и он махнул рукой: – Много заплатил! Луций говорит, на это можно купить виноградник и дом… Ну, посмотрел? Правда, красиво?… Теперь пойдем отсюда, а то эти вещи ни с того ни с сего бьются. Один раз я только хотел посмотреть на стеклянную вазу, а она – хлоп! – и разбилась… За это няньку высекли, а мне приказали не входить в таблинум. Скорее задерни занавес, я не хочу, чтобы опять что-нибудь разбилось. Идем через тот проход. Мама, наверное, ждет меня в перистиле.

По обе стороны таблинума два коридора вели в перистиль. Отсюда можно было пройти не только в таблинум, а и в триклиний – столовую, которых у Станиена, как и во всех богатых римских домах, было две: летняя, на северной стороне, куда не было доступа солнцу, и зимняя – открытая солнечным лучам; перистиль окружали жилые комнаты; лестница веля отсюда во второй этаж.

– Там зимние спальни и мастерские, – объяснил Гай. – Сейчас мы туда поедем, если только мама наверху… Эй, Эвтихий!

Из каморки выглянул старый привратник, охранявший выход в сад.

– Ты думал, идет циклоп?[70] – засмеялся Гай. А это я. Лошадь устала, так я еду на рабе. Отец сегодня его купил… Не знаешь; где мама?

Эвтихий вылез из своей каморки и, подойдя к Гаю, зашептал, указывая на Клеона и Льва:

– Лучше не показывай госпоже этих вот… Она очень сердилась, что новый пес покусал Рекса. Она очень кричала и плакала, а потом ушла в свою спальню. Она велела этих двоих отправить на северную виллу, а Луций сказал, что это все равно, что выбросить деньги в Тибр, потому что сицилиец не вынесет тамошнего климата. И господин сказал, что было бы глупо, если бы раб умер, не успев отработать тех денег, что за него заплатили. И они решили отправить мальчика с собакой в Кампанскую виллу, потому что в Кампании тепло. А госпожа сказала: «Мы же сами собираемся на лето в эту виллу! А впрочем, – говорит, – мне все равно куда, лишь бы только их не видеть». Ты спрячь их где-нибудь, пока гнев госпожи пройдет.

Малыш стукнул Клеона кулачком по затылку:

– Прямо!.. Едем в сад. Не бойся, я тебя никому не отдам.

Глава 7. Клеон и Лев находят друзей

Миновав перистиль с фонтаном, рассыпавшим брызги на растущие вокруг него темно-лиловые ирисы, Клеон с Гаем и Лев спустились в сад.

– Там… – Гай указал на левое крыло дома, перед которым в тени миртов, кипарисов, лавров и увитых плющом платанов пестрели цветочные клумбы, – там, в большом зале, бывают пиры… потому что собирается так много гостей, что они не помещаются в триклинии… Только я уже сплю в это время. Иди прямо по этой аллее, вон туда, где растет груша.