Приключения Красной Беретки - [35]

— А мы не слишком заморализа… – Келли встряхнулась, — Это, ты поняла.

— Слишком. Главное – чтобы была любовь. Божественная и свободная. А с моралью как‑нибудь разберемся.

---

— Да уже разобрались. А такие вещи, как страсть, ревность… Тебе они что говорят?

— Про ревность мы уже болтали. Ревность существует, но она не нужна женщинам. Она нужна мужчинам, чтобы женщины к ним лучше относились. А страсть? Просто сильное чувство. Страсть – она ведь не только в любви может быть… Да, и ревность тоже может быть не только в любви. Тоже сильное чувство. Но насколько сильным оно может быть? Наверно, я слишком холодна, чтобы это понять.

— Да, есть такое человеческое свойство. Слабость может делать человека сильнее. Впадание в страсть – это ведь одержимость. Но как это может усилить человека!

— Как и лишить его самоконтроля.

— Фи, какие слова ты подбираешь. – Келли выразила показное неудовольствие, криво улыбнувшись.

— Да, в слабости человека есть сила. Слабому человеку себя бывает не так жалко, как сильному. Конечно, это касается именно что отчаянных ситуаций. Когда ставка больше чем жизнь.

— Слабый человек ставит на кон меньше, чем сильный. Ставка меньше.

— Однако, — Беретка встрепенулась и выпрямилась, — я вспомнила о никаком человеке. О том человеке, который ничего из себя не представляет. И я поняла, как эти люди получают контроль над народами… Их много, и им себя не приходится жалеть… Значит, чтобы удержать над ними контроль, нужно, чтобы эти люди себя жалели, чтобы им было что жалеть, чтобы у них было какое‑то чувство к себе!

— А если у них появляются подобные чувства, они создают общества, подобные нашему. Проходили.

— Да, — Беретка снова расслабилась, — пожалуй, так. Сила может быть слабостью, слабость – силой. Но чтобы слабость людей стала силой, этих людей должно быть очень много.

— А тебе не кажется, что мы как‑то странно говорим?

— А что тебе показалось странным?

— Мы вообще‑то… тоже люди.

— А… действительно. Но не просто люди. Нечего нас сравнивать.

---

В галлонной бутылке красного оставалось совсем чуть–чуть.

— Люди могут быть интересными! В древние времена были певицы, послушать которых слетались боги. Были цари, фантазии и созидательная сила которых восхищали богов. Были воины, увлекшись мастерством которых боги выпадали из колесниц; и даже после они не отвлекались, а продолжали смотреть. Были инженеры, которые построили корабли, высадившие людей на Луну, а боги…

— На Луну? – Беретка улыбнулась.

— На Луну. – сказала Келли и тоже улыбнулась.

— На Луну? – Беретка подняла палец вверх и рассмеялась.

— На Луну. – Келли удивленно сосредоточилась, насколько могла.

— Да, на Луну! – Беретка уже тряслась от смеха, — на Луну, и по ней ходили!

— Да, ходили! – Келли тоже смеялась, — По Луне.

Келли и Беретка хохотали уже вместе, заражаясь приступами смеха друг от друга.

— Я больше не могу, — сказала Беретка, вытирая слезы и еще продолжая смеяться, — нет, я понимаю, что теоретически можно построить корабль, который сможет высадить людей на Луну… – Беретка глубоко вздохнула, — но люди не смогут построить такой корабль, потому что на Луне ничего нет! Туда незачем лететь.

— Убедительно, — тоже подавляя остатки смеха, сказала Келли, — но чего только не найдешь в древних книгах. Я никогда не перестаю удивляться — насколько божественны могут быть человеческие фантазии.

---

— Беретка, вставай! Я уже поставила кофе, — раздался голос Келли.

— Ах, — Беретка потянулась, — как я люблю просыпаться, как я люблю поваляться перед тем, как встать…

— И еще любишь голой крутиться перед зеркалом…

— Нет.. – Беретка широко открыла глаза и окончательно проснулась, — откуда ты знаешь?

— Наука есть такая. Этология.

— Ты знаешь эту науку?

— Я знаю название и несколько примеров оттуда. И тоже люблю голой крутиться перед зеркалом. Все девушки любят. Только кому‑то это очень нравится, а кому‑то – не очень. Тебе – очень. Потому что ты себя жутко любишь. Вставай, давай.

Беретка потянулась за одеждой.

— Пить кофе лучше в комбинашках. Сполосни мордашку, потом садись пить. Умоешься по–настоящему после, — серьезно сказала Келли.

— А почему в комбинашках, а не в пеньюарах?

— У тебя же нет пеньюара. А мы подруги.

— А почему такой порядок?

— Умыться сначала – чтобы проснуться. Это нужно, чтобы ощутить удовольствие от кофе. Кофе – чтобы окончательно проснуться. Потом – умыться. Потом, в пробужденном виде – уже одеться.

— А зачем именно так?

— Чтобы получить удовольствия от процесса одевания в полной мере.

— Ты великолепна, — улыбнулась Беретка, и, чуть подумав, добавила, — а ведь это ритуал.

— Ритуал? Пусть будет ритуал.

— А ритуалы имеют свойство превращаться в религии.

— Скорее встраиваться. Мистерии, ритуалы – они как правило существуют раньше религий. А когда возникает новая религия, накопленные ритуалы и мистерии в нее встраиваются.

Беретка засмеялась.

— Что смешного? – спросила Келли.

— Я представила, какая религия возникнет из твоего ритуала, — Беретка засмеялась громче, — религия Келли…

— Какая? – Келли улыбнулась вопросительно.

— Представь… Начинается с легкого омовения… Потом ритуал с кофе. В комбинации. Потом снова омовение…