Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - [136]
— Никаких экспериментов с продуктами, никаких изысков, никаких экзотических блюд, а только то, к чему привыкли дома: картошка, гречневая каша, суп-глазенап, антрекот из дрессуры.
Берем с собой даже собственное «Боржоми»; разведка полагает, что ею придется и зубы чистить, чтобы не подхватить местных кишечно-желудочных заболеваний.
ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ С ФУТБОЛЬНЫХ ПОЛИГОНОВ.
НАКОНЕЦ-ТО ВЕЗУХА! Пока мы выигрывали свои матчи, жлобы, башибузуки, оборвары и воблы так потрепали друг друга, что мы даже вышли на второе место, хотя первого нам было не видать при любом раскладе. И вот вчера случилась ВЕЗУХА. У башибузуков (Барнаульский шлакобетонный завод) на заводе были волнения, забастовки, потом переворот, арестовали директора. Завод занимает всю планетную систему двойной звезды Барнауль. Оказывается, этот шлакобетонный директор гнал шлак налево, бетон — направо, а деньги — себе в карман. Там чуть ли не гражданская война, футбольную команду не на что содержать, башибузуки отказались от участия в чемпионате. Я им сочувствую. Кроме того: жлобы и воблы в последнем матче так избивали друг друга на полигоне, что вышли за всякие рамки обычной футбольной драки. С каждой стороны было удалено по полкоманды, игру пришлось прервать, но тут стали драться тренеры, массажисты, запасные. Матч пришлось прекратить вообще. Жлобы, как хозяева полигона, сняты с соревнований, а воблам засчитано техническое поражение. Я всем сочувствую, но потираю руки. Мы еще на втором месте, но нам надо выиграть у воблов — и мы выходим в одну восьмую финала. Сомнений нет — Посторонний Наблюдатель требовал появления Лобана и сейчас повернул Фортуну (кем она ему приходится?) лицом к нам.
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
К ПРОБЛЕМЕ «СВОИХ ЛЮДЕЙ». В самом начале ПРОГЛОДА я приехал на «Маракканну» и, встретив фройлен фон Дюнкеркдорфф, вдруг подумал: чем черт не шутит, почему бы и нет? Я в двух словах рассказал ей о своем новом назначении и предложил перейти ко мне в секретари. Я недальновидно описал ей новую работу как спокойную, легкую и высокооплачиваемую. Она согласилась. Первые два пункта этого предсказания оправдались лишь в первые два дня, но фройлен никогда не жалела о своем переходе из конюшни футбольной в конюшню научную.
Ворона ведала у нас также ЖЕНСКИМ ВОПРОСОМ. Тысячи женщин и девушек работали на объектах ПРОГЛОДА в качестве секретарей, референтов, обслуживающего персонала, прочее. Было создано несколько текстильных комбинатов для производства фуфаек. Фройлен проводила набор женщин на комбинаты. Самая массовая профессия была «швея-мотористка», но нужны были и такие невиданные профессии как ткачихи-токари, слесаря-челночницы, портнихи-литейщицы, вязальщицы-мотальщицы диффузионной ткани. Мужчины поначалу очень неохотно приходили к нам (потом уже, на поздней стадии Проекта, пошли косяком). Всех еще надо было обучить этим профессиям, а для этого нашим академикам Тутту и Капельцыну пришлось по вечерам готовить учителей. Везде висели объявления: «Требуются». ПРОГЛОД хотя и был прожором, но создал сотни тысяч рабочих мест, а платили мы хорошо и аккуратно. Большинство женщин жило в общежитиях. Заботу об их специфических бытовых нуждах тоже взвалила на себя фройлен фон Дюнкеркдорфф. Она стала для них кем-то вроде матери-настоятельницы женского моластыря. К ее просьбам мы относились с полным вниманием. На вопрос дяди Сэма «Что еще нужно для женщин?» она обычно отвечала: «Мужчин».
Кстати, я устроил на работу и бабу Валю с тетей Катей. Я спросил их, не хотят ли они стать швеями-мотористками на лентопротяжном стане Мебиуса. Они дали согласие и не пожалели. Тетя Катя стала швеей-бригадиром и сейчас уже вот-вот выйдет на пенсию, а баба Валя — царство ей небесное.
Вскоре я взял к себе и дядю Сэма, уговаривать его не пришлось, он сразу согласился; хотел перетянуть к себе Войновича, но разговор у нас не получился.
— Я не хочу в это дело ввязываться, — сказал Войнович. — Я слышал о красном смещении. Не понимаю, при чем тут футбольные тренеры по имени Лобан, Бел Амор или Войнович?
— Конюшню расформируют, а ты сгниешь под забором.
— Не пропаду. Как-нибудь проживу без вашего ПРОЖОРА.
— ПРОГЛОДА, — поправил я. — А жрать что будешь?
— Тошнотники меня прокормят.
— И пропоят.
— И это тоже.
— В шмен де фер?
— А хоть бы и в шмен де фер. Хочешь совет? — спросил Войнович.
— Знаю я твой совет.
Мы налили и выпили.
<Я не знал, что к тому времени уже было принято политическое решение и что Войнович уже продался — вернее, уже продан — Приобскому Ханту. А я, как всегда, остался с дураками, — я ведь слышал разговор Войновича с Лобаном:
— Касанидис плачет. Просится обратно в команду.
— Решай как знаешь.
Вот Войнович и принял решение — какой гад! — забрал с собой тех десятерых (и одиннадцатого Касанидиса!), с которыми делился ужином, в Приобское Хантство! А я-то думал, что он отдает ужин врагам! Хоть бы предупредил, намекнул... Наша молодежная конюшня в лапах у ханта! Я как чувствовал, что Войнович и есть тот самый Посторонний Наблюдатель!>
Что еще я сделал в этом направлении (в приобщении к Проекту своих людишек)? По совету мудрого Лон Дайка (мне это в голову не пришло бы) я назначил Гуго Амбала бригадиром группы математического обеспечения ПРОГЛОДА, за что черепно-мозговые математики поначалу обзывали его (и меня) «сволочью», хотя Гуго им и слова кривого не сказал, разве что будил по утрам: «Подъем, становись, смирно!», а дальше математики вольны были делать все, что им угодно. Хуго Верстак был назначен бригадиром жо... желто-головой группы молекулярного анализа с теми же полномочиями утреннего будильника и тоже по согласованию с Лон Дайком. Представляю возмущенное выражение ихних желто-головых лиц и негодующее сжимание-разжимание ихних межъягодичных впадин (научного названия этой анатомической впадины я до сих пор не знаю — век живи, век учись), когда Верстак будил их по утрам.
Старый Дом, выйдя на пенсию, спустился с небес и отправился доживать свои дни в приморский городок. Он приземлился между зданий принадлежащим двум заклятым врагам: злостному пенсионеру Сухову и инвалиду Короткевичу, которые тут же решили прибрать к рукам неучтенную жилплощадь, и это было только первое злоключение Дома...© suhan_ilich.
Отец Горыныча был убит скифами. Мать же дала сыну разностороннее образование. Был он сведущ и в логических науках, и стихи умел сочинять. И перед смертью матушка завещала аму женится только по любви и ни в коем случае не ходить в инкубатор. Пожил какое-то время Горыныч в одиночестве, а после затосковал. Да и решил жениться.© cherepaha.
Знаменитый киевский писатель Борис Штерн впервые за всю свою тридцатилетнюю литературную карьеру написал роман. Уже одно это должно привлечь к «Эфиопу» внимание публики. А внимание это, единожды привлеченное, роман более не отпустит. «Эфиоп» — это яркий, сочный, раскованный гротеск. Этот роман безудержно весел. Этот роман едок и саркастичен. Этот роман… В общем, это Борис Штерн, открывший новую — эпическую — грань своего литературного таланта.Короче. Во время спешного отъезда остатков армии Врангеля из Крыма шкипер-эфиоп вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко, планируя повторить успешный опыт царя Петра по смешению эфиопской и славянской крови.
Исповедь Джеймса Стаунтона, ставшего с помощью искуственного разума чемпионом мира по шахматам.Повесть поднимающая одну из «вечных» тем фантастических произведений — искуственный интелект.© cherepaha.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все началось с того, что всем жителям Терезии приснился один и тот же сон, но утром он не забылся и все были почему-то счастливы. Но когда на следующий день всем снова приснился один и тот же сон, а граждане начали демонстрировать чудеса щедрости по отношению к бедным — это вызвало настоящую панику…
Мак Ален чудом избежал виселицы в Лиме, сбежав в непроходимые леса. И здесь ему вновь сопутствовала удача, его подобрали индейцы. Голубые глаза и рыжие волосы убедили их, что он потомок основателя династии инков. Воспользовавшись этим обстоятельством, авантюрист попытался пробраться в город мертвых, чтобы добыть спрятанное золото…
Группа археологов находит в Египте неизвестную гробницу. То, что они увидели внутри, ужаснуло их до глубины души.
Прошло больше двухсот лет после начала глобального похолодания. На земле двадцать пятый век, население планеты укрылось либо в подземных бункерах, либо под солнечными куполами – городами на поверхности, обогреваемыми древними технологиями предков. Люди уже и не знают, как выглядела Земля до начала оледенения, да это и не так важно, когда новый мир таит в себе множество опасностей. Эта история была написана одним из охотников. Людей, которые не боятся покинуть стен города и периодически выходят на поля в поисках дичи.