Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году - [2]

— Господи помилуй! Господин Геркулес, это вы ее так испугались? Фу, стыд какой! Взрослый человек, офицер — боится восьмимесячной безрогой телочки!

— Да уходите же отсюда, господин Геркулес, вы нам все белье затопчете! — закричали прачки. Уже безо всякого смеха они принялись все вместе прогонять молодого человека, который путался под ногами и мешал стирать.

— Вот поглядите, — говорила одна из прачек, — у вас под ногами шемизетка фрау Бальбин, экономки вашего отца, вся в клочки изодрана. Она бы нам глаза выцарапала, но раз уж это сын ее хозяина виноват, так должна простить.

Но господин Геркулес как завороженный смотрел на свою противницу Дурашку (та уже спокойно щипала траву), так что прачкам пришлось силой уводить его от белья и удалось им это не без труда.

Господину Геркулесу было лет двадцать пять. Он был высокий, хлипкий, желтоволосый, голубоглазый, с виду неловкий и робкий. Черты его лица были невзрачны — ни хороши, ни дурны, а выражение — доброе и застенчивое. На нем были серые чулки, зеленые кюлоты, суконный камзол того же цвета с пуговицами в оранжевой окантовке и шитая серебром шляпа — мундир 17-го Голландского пехотного полка, где Геркулес служил в чине прапорщика. Он был француз, но состоял на службе Генеральных Штатов Нидерландов при штатгальтере Вильгельме V, принце Оранском.

Вальки прачек опять застучали, а Берта собиралась наполнить ведра жирным пенистым молоком.

Видя, как молочница ласкает Дурашку, Геркулес собрался с духом и сказал еще дрожащим от волнения голосом:

— Видите ли, барышни… признаюсь, я терпеть не могу коров, особенно черных, а больше всего тех, что гонятся за мной.

— А что вы скажете про большую белую собаку мясника Стедмана, господин Геркулес? — лукаво спросила Берта, намекая на какую-то другую историю.

— Признаюсь, я и к собакам имею отвращение, особенно к тем, что хотят меня укусить.

— А к желто-синему попугаю, которого мне привез мейстер Кейзер из Африки?

— И желто-синих попугаев не выношу, если у них клюв острый, как бритва, и цепкий, как клещи.

— Так, выходит, вы всех животных боитесь, — сказала молочница, — а еще носите шпагу и плюмаж!

— Шпага и плюмаж тут ни при чем, барышни. Пусть коровы, собаки и попугаи не трогают меня, и я их не трону, — возразил Геркулес с истинно величавым спокойствием. Веселые прачки встретили эту сентенцию громким смехом.

Геркулес понял, что его красноречие не имеет успеха (к тому же он совершенно не хотел оставаться рядом с Дурашкой) и с достоинством пошел обратно во Флиссинген, по временам беспокойно озираясь.

Расскажем теперь, по какому странному стечению обстоятельств Геркулес стал офицером.

II Геркулес-Ахилл-Виктор Арди

Дед Геркулеса, Жан Арди, был военачальник-протестант. Во время религиозных смут начала XVIII века он переселился из Франции во Флиссинген.

Старый гугенот воевал в Германии, Италии, Португалии, Голландии. Но ему так надоела и так утомила его походная амуниция, что военную жизнь он возненавидел, а жизнь мирного буржуа возлюбил чрезвычайно. Он повесил свою большую шпагу на крюк и поклялся, что впредь никто из представителей нескольких поколений славной семьи Арди не поступит на военную службу.

К несчастью, судьба посмеялась над ним и довольно скоро расстроила все его намерения. Сын военачальника-протестанта был, как нарочно, одарен редкостным воинственным духом: все его помыслы были о боях и осадах. Но Жан Арди остался непоколебимым в своем решении: не уважив воинской страсти сына, он заставил его вступить в должность актуариуса флиссингенского адмиралтейства.

Итак, старик Арди, когда ему надоело воевать, счел вполне естественным, чтобы за него отдохнул сын. Но сыну, в свою очередь, надоело отдыхать — тридцать лет сидеть за письменным столом неподвижно, будто сфинкс! — и он счел вполне естественным, чтобы вместо него к жизни, полной тревог и опасностей, устремился его сын, а наш герой. Он дал ему героическое, победоносное имя Геркулес-Ахилл-Виктор и с детства готовил его к военной карьере.

Но судьба по-прежнему насмехалась над всеми замыслами в роде Арди: как воинственные пристрастия отца противоречили мирным помыслам деда, так и мирные пристрастия нашего героя противоречили воинственным помыслам отца.

Во всем Флиссингене не было более чистосердечного, робкого, безобидного мальчика. Геркулес-Виктор был настолько застенчив, что в жизни не посмел бы признаться отцу в своем неодолимом отвращении к военной службе.

Актуариус же, указывая ему на портрет старика Арди работы одного из учеников Ван дер Мелена, портрет, где старый полководец гордо восседал на вороном коне в шишаке, кирасе, сапогах со шпорами и с мечом невероятной длины в руке, говорил сыну:

— Храбрый Ахилл, доблестный Геркулес! Ты будешь полководцем, как твой дед, славным полководцем, да?

Не дожидаясь ответа, актуариус продолжал по-солдатски:

— Черт тебя побери совсем, или ты станешь великим полководцем, или я тебя прокляну к чертям собачьим!

Тогда Геркулес начинал дрожать всем телом, опускал глаза долу и молчал. Отец же неизменно принимал его упорное молчание за знак согласия.

Актуариус полагал, что Геркулес был из числа холодных и сосредоточенных храбрецов, которые сами вполне осознают свою неустрашимость, не выскочек и уж тем более — не хвастунов. Такие люди не обращают внимания на тривиальные опасности и лишь в чрезвычайных, гибельных обстоятельствах обнаруживают свою отвагу и геройство в полной мере.