Приключения Гекльберри Финна - [82]

– Ты что же – думаешь, я не знаю, чего хочу? Когда это со мной бывало?

– Никогда.

– Разве я не говорил, что помогу тебе украсть этого негра?

– Говорил.

– Ну и ладно.

Больше и он ничего не говорил, и я ничего не говорил. Да и смысла никакого не было разговаривать: уж если он что решил, так поставит на своём. Я только не мог понять, какая ему охота соваться в это дело, но не стал с ним спорить, даже и не поминал про это больше. Сам лезет на рожон, так что ж я тут могу поделать!

Когда мы вернулись, во всём доме было темно и тихо, и мы прошли в конец двора – обследовать хибарку рядом с кучей золы. Мы обошли весь двор кругом, чтобы посмотреть, как будут вести себя собаки. Они нас узнали и лаяли не больше, чем обыкновенно лают деревенские собаки, заслышав ночью прохожего. Добравшись до хибарки, мы осмотрели её спереди и с боков – и с того боку, которого я ещё не видел, на северной стороне, нашли квадратное окошечко, довольно высоко от земли, забитое одной крепкой доской.

Я сказал:

– Вот и хорошо! Дыра довольно большая, Джим в неё пролезет, надо только оторвать доску.

Том говорит:

– Ну, это так же просто, как дважды два четыре, и так же легко, как не учить уроков. По-моему, мы могли бы придумать способ хоть немножко посложней, Гек Финн.

– Ну ладно, – говорю. – А если выпилить кусок стены, как я сделал в тот раз, когда меня убили?

– Это ещё на что-нибудь похоже, – говорит он, – это и таинственно, и возни много, и вообще хорошо, только всё-таки можно придумать ещё что-нибудь, чтобы подольше повозиться. Спешить нам некуда, так давай ещё посмотрим.

Между сарайчиком и забором, с задней стороны, стояла пристройка, в вышину доходившая до крыши и сбитая из досок. Она была такой же длины, как и сарайчик, только уже – шириной футов в шесть. Дверь была с южной стороны и заперта на висячий замок. Том пошёл к котлу для варки мыла, поискал там и принёс железную штуку, которой поднимают крышку котла; он взял её и выломал один пробой у двери. Цепь упала, мы отворили дверь, вошли, зажгли спичку и видим, что это только пристройка к сарайчику, а сообщения между ними нет; и пола в сарае тоже нет, и вообще ничего в нём нет, кроме ржавых, никому не нужных мотыг и лопат да сломанного плуга. Спичка погасла, и мы ушли, воткнув пробой на старое место, и с виду дверь была опять как следует заперта. Том обрадовался и говорит:

– Ну, теперь всё хорошо! Мы для него устроим подкоп. Это у нас займёт целую неделю.

После этого мы вернулись домой; я вошёл в дом с чёрного хода – они там дверей не запирали, надо было только потянуть за кожаный ремешок; но для Тома Сойера это было неподходяще: таинственности мало, ему непременно надо было влезать по громоотводу. Раза три он долезал до половины и каждый раз срывался и напоследок чуть не разбил себе голову. Он уж думал, что придётся это дело бросить, а потом отдохнул, решил попробовать ещё раз наудачу – и всё-таки влез.

Утром мы поднялись чуть свет и пошли к негритянским хижинам, чтобы приучить к себе собак и познакомиться поближе с тем негром, который кормил Джима, – если это действительно Джиму носили еду. Негры как раз позавтракали и собирались в поле, а Джимов негр накладывал в миску хлеба, мяса и всякой еды, и в то время, как остальные уходили, из большого дома ему прислали ключ.

У этого негра было добродушное, глуповатое лицо, а волосы он перевязывал нитками в пучки, для того чтобы отвадить ведьм. Он рассказывал, что ведьмы ужасно донимают его по ночам; ему мерещатся всякие чудеса, слышатся всякие слова и звуки, и никогда в жизни с ним ещё не бывало, чтобы надолго Привязалась такая нечисть.

Он разговорился про свои несчастья и до того увлёкся, что совсем позабыл про дело. Том и спрашивает:

– А ты кому несёшь еду? Собак кормить собираешься?

Негр заулыбался, так что улыбка расплылась у него по всему лицу, вроде как бывает, когда запустишь кирпичом в лужу, и говорит:

– Да, мистер Сид, собаку. И занятная же собачка! Не хотите ли поглядеть?

– Хочу.

Я толкнул Тома и шепчу ему:

– Что ж ты, так и пойдёшь к нему днём? Ведь по плану не полагается.

– Тогда не полагалось, а теперь полагается.

Мы пошли, – провалиться бы ему! – только мне это очень не понравилось. Входим туда и почти ничего не видим – такая темнота; зато Джим и вправду там сидел; он-то нас разглядел и обрадовался:

– Да ведь это Гек! Господи помилуй, никак и мистер Том здесь?

Я наперёд знал, что так будет, только этого и ждал. Как теперь быть, я понятия не имел, а если б и знал, так ничего не мог поделать, потому что этот самый негр вмешался тут и говорит:

– Боже ты мой, да никак он вас знает?

Теперь мы пригляделись и всё хорошо видели. Том посмотрел на негра пристально и как будто с удивлением и спрашивает:

– Кто нас знает?

– Да вот этот самый беглый негр.

– Не думаю, чтобы знал; а с чего это тебе пришло в голову?

– С чего пришло? Да ведь он сию минуту крикнул, что он вас знает.

Том говорит, как будто с недоумением:

– Ну, это что-то очень странно… Кто кричал? Когда кричал? Что же он кричал? – Потом повёртывается ко мне и преспокойно спрашивает: – Ты слыхал что-нибудь?

Разумеется, на это можно было ответить только одно, и я сказал: