«Приключения, фантастика» 1992 № 03 - [19]

Он обшарил лучом углы подвала. И ему стало не по себе. В самих углах, да и вдоль стен валялось множество костей. Кости были разные. Но Ивану показалось, что большая часть из них принадлежала людям. В грязищи лежало несколько черепов. Иван не стал их трогать, хотя ему очень хотелось понять, что здесь такое, откуда тут эти черепа. Он присел на корточках перед ними. Один был явно человеческий, этого нельзя было не заметить. А другие — Иван таких никогда не видал — имели по три глазницы, были шишкасты, пластинчатозубы… Они принадлежали местным жителям, какие сомнения! Значит, темница годилась для всех? Иван не успел ответить на свой вопрос.

Часть стены вдруг рухнула, словно обвалилась. В проломе, стояли два негуманоида. В руках они держали цепи.

— А он тут неплохо устроился — со светом! Гляди-ка! — толкнул один другого в бок.

— Ничего, мы его щас еще лучше устроим. На землю, падаль!

Иван и не думал подчиняться. Но он не заметил мощного броска — один из стоявших без размаха швырнул что-то в ноги. Ивана чуть не сшибло. Он качнулся, нагнул голову — на ногах замкнулось тяжелое металлическое кольцо, охватывая обе щиколотки сразу. От кольца тянулась к пролому толстенная цепь.

— Ну как? — поинтересовался негуманоид и заскрежетал.

Иван только теперь увидал, что стена вовсе не рухнула, не обвалилась, что это просто опустился на железных подвесках целый каменный блок, опустился резко, будто упал вовнутрь. Такие конструкции можно было встретить в средневековых замках, для сверхцивилизации они были странны и нелепы. Но выводов делать Иван не стал.

— И что дальше? — спросил он равнодушным голосом. Для убедительности даже зевнул, прикрывая рот ладонью, блуждая взглядом по стенам.

— Эта амеба интересуется, что дальше! Оба негуманоида заскрипели-заскрежетали. Им было смешно.

Иван не увидал и второго броска. Он лишь услышал лязг — это другой конец цепи ударился о потолочный крюк. Цепь загремела. И в долю секунды земля ушла из-под ног Ивана, он взлетел вверх, повис вниз головой.

Негуманоид подошел к нему, сжал восьмипалую лапу. И ударил в челюсть. Иван даже потерял ориентацию на секунду, в глазах потемнело. Его качнуло как маятник. Он хотел подняться, уцепиться руками за цепь, подтянуться к потолку, к крюку… Но еще три сильнейших удара обрушились на голову. И тут же его руки сдавил обруч.

— Подтяни немного, — прогундосил один раздраженно.

— Иди! Не командуй!

Иван почувствовал, что его приподняли. Он дернулся, но не тут-то было! Гундосый уже крепил к ручной цепи что-то круглое тяжелое.

— Ничего, амеба, повисишь, отдохнешь! — бормотал он под нос, будто уговаривая Ивана. — Кровища твоя поганенькая, слизнячья, прильет к твоей пустой головешке, глядишь, и мозги лучше варить начнут. Ведь так, амеба?

— Так, так, — отвечал за Ивана другой. — Это ему только на пользу.

Гиря, подвешенная к рукам, весила не меньше двух пудов. Иван попробовал ее подтянуть — силы-то в руках хватило бы и на значительно больший вес, но в спине что-то хрустнуло, и он решил не рисковать.

— Виси, фрукт, — сказал на прощанье гундосый. — Авось, созреешь!

И они вышли, затворив за собой блок, подтянув его на железяках.

— Куда Лану дели! — крикнул им вслед Иван. — Эй, твари, где она?!

Ответом его не удостоили. Да и некому было ответить.

Иван провисел минуты две, прежде чем понял — его просто обрекли на смерть: ведь с таким грузом, вниз головой, ни одно существо не выдержит больше трех часов. Да что там трех! Уже через час приливающая кровь разорвет глазные яблоки, хлынет горлом… и все!

Нет, Ивана не устраивала такая перспектива… Сейчас не время было предаваться философствованиям, надо было действовать.

— Паскудины! — выругался сквозь зубы Иван. Осторожно, чтобы не повредить чего-нибудь в позвоночнике, он стал подтягивать груз. Не тут-то было — спину пронзила острая боль. Иван сразу ослабил руки.

В голове начинало шуметь. Сердце билось учащенно, но справлялось пока. Да и стимуляторы еще действовали. Иван попробовал выдернуть кисти рук из обруча — и так, и этак вертел ими, вдавливая одну в другую, поджимал. Но и с этой затеей ничего не вышло — обруч был плотным.

Иван пригорюнился. Навалились мрачные мысли. Пришла вдруг тяжелая и безысходная тоска. Подумалось о смерти, о малопривлекательной, позорной смерти в этом сыром темном подвале, где и до него умирали в мучениях, в страхе, в ускользающей надежде… Нет, он не желал «созревать».

Он стал медленно сгибать ноги в коленях, подтягиваясь на них. Спина — при этом болела не так сильно, держала вес. Он уже согнул ноги до предела и стал сгибаться в поясе, подтягивая к ногам все тело, скрючился — теперь тяжесть ложилась не на позвоночник, она была распределена по мышцам. И Иван резко вскинул руки с грузом… Спина тут же разогнулась, ноги дрогнули. Но дело было сделано — нижняя наручная цепь захлестнула верхнюю, ножную, теперь груз болтался у головы. Иван рассмотрел его внимательнее — это был чугунный шар с толстым ушком, к которому крепилась цепь. Оторвать шар от цепи не стоило и пробовать.

Иван снова согнулся, подтянул тело к ступням — на этот раз, без груза, ему было значительно легче. Обеими руками он вцепился в ножную цепь, подтянулся, потом дважды перехватил цепь, поднимаясь все выше. Вздохнул с облегчением. Кровь отлила от головы. Он был почти под самым потолком. Но в любую минуту цепи могли соскользнуть, и тогда все пришлось бы начинать с начала, если только ему не вырвет при падении рук и ног из суставов, если не разорвет позвоночник.