Солнце давно уже светило из-за их спин, медленно склоняясь к горизонту, так что опасных бликов от стёкол бинокля, к тому ж защищённых широкими блендами, можно было не опасаться. Тем не менее накинутая на голову раскрашенная мелкоячеистая сеть с торчащими из неё пучками травы и разными веточками, надёжно превращала голову Димона в неприметный элемент рельефа, заодно и защищая от опасных бликов.
— Ну и чего они тут все без охраны? — не поворачивая головы, поинтересовался он у сотника.
— А куда тут бежать? — вопросом на вопрос ответил тот, не поворачивая к нему головы. — С той стороны — море с охранниками, да ещё по болотным топям попробуй до него добраться, а с остальных трёх сторон непроходимые болота. И тоже, опять же с охраной. Правда, пожиже, но всё ж. Однако, раньше, при мне, с той стороны охраны столько не было, — задумчиво пробормотал он. — Видать это уже после меня расстарались. Или, опасаются чего?
— Так уж и непроходимые? — скептически хмыкнул Димон, покосившись на сотника. — Но мы-то прошли. Всего за два дня. И не сказал бы что особо запыхались. Так, немного устали, не более того. Да и ты, по твоим же словам бежал через те топи, так что пятки сверкали. Выходит, вполне даже проходимые там болота. Правда, — задумчиво проворчал он, невольно мрачнея, — надо честно признать. Лично мне вспоминать дорогу сюда как-то не хочется. До сих пор в дрожь бросает от одной только мысли что придётся возвращаться.
— Ну да, — флегматично отозвался бывший княжеский сотник. — И в дрожь бросает, и все кто до меня там бегал, так в тех болотах и остались. Один я прошёл. Да и то каким-то чудом, не иначе.
То лето вообще было сухое, — медленно проговорил он после короткой заминки. — Да похоже что сказалась и заторможенность охраны после проведения очередного обряда вызова материи из другого мира. Вот мне и свезло.
Они первый день после переноса всегда ходят словно пьяные. Видать, здорово по мозгам шибает. Вот сразу и не схватились, а потом стало поздно. А ещё потом, когда стало окончательно ясно что искать больше нечего и некого, видимо для себя решили, что раз сразу не нашли, значит беглец утоп. А я вот выжил.
— "Лето у него сухое, — раздражённо думал Димон, недовольно отворачиваясь. — А чудо твоё Гансом зовут, призраком местным, регулярно подрабатывающим на помощи нужным ему людям".
Пока добирались до этого плато, очень точно кем-то названным Торфяным за огромные торфяные пространства кругом и бездонные болота, Димон раз десять детальнейше расспросил бывшего сотника, каким таким чудом тот прошёл через эти непроходимые топи. И в конце концов расколол того, добившись подробного, с мельчайшими деталями рассказа. После чего долго пребывал в мрачной задумчивости, не зная как и реагировать на услышанное, из которого явственно торчали уши их старого знакомого призрака Ганса.
Выходило, что и тут их призрак отметился, подведя к ним нужного ему человечка.
Способность инфернальной твари манипулировать людьми, честно говоря, впечатляла. И надо сказать, здесь призрак переплюнул всё что Димон до сих пор мог бы себе представить. Провести по непроходимым, зыбучим трясинам неподготовленного человека — это он наверное с местным водяным договорился. Наверняка у них между собой есть какая-то своя договорённость, не может не быть. Иначе через те топи и ту жуть что они прошли, добираясь до этого проклятого плато, обычному человеку было не пробиться. Даже звери там не ходят, до чего зыбко".
Они сами-то прошли исключительно потому что с ними был Сучок. Не будь того, никакие бы воспоминания никакого сотника не спасли бы их от гибели в топях.
— "Вот кто мотается по этим болотам, как по штрассе какой-то, — мысленно недовольно проворчал Димон. — Ишь, лодырь какой. Развалился тут передо мной на кочке, словно дома в кресле у камина".
Осторожно повернув голову в сторону, Димон оценивающе посмотрел на расположившегося чуть в сторонке Сучка.
Вот уж кто чувствовал себя на своём месте, довольным жизнью, так это молодой лешачок.
Молодой леший поражал своим беззаботным счастливым видом. Видать, так тяжело давшееся людям путешествие по топким болотам для него было лишь лёгкой прогулкой, после которой последние два дня тот пребывал в самой настоящей эйфории. Буквально светился от счастья, что он оказался столь нужным людям. И что и его невеликим способностям нашлось применение.
— "Да, без Сучка нам была бы там крышка, — вынужденно признался сам себе Димон. — Не будь его, и никого бы из нас здесь бы не было".
Сучёк — был внучек их знакомого Лешего, отданным последним им в услужение и чтоб подле людей поднабирался житейского опыта. И неизвестно сколько и какого там опыта тот за последнюю пару лет возле них поднабрался, но судя по довольной физиономии Сучка, тот сейчас натурально был счастлив.
Хотя, определить что-либо по лицу лешего, пусть и молодого, какие там чувства обуревали в этот момент эту сухую деревяшку — это надо было ещё постараться. Наверное, Димон просто уже к нему привык, интуитивно определяя что и когда тот чувствовал.
Как вот сейчас, он мог вполне определённо сказать, что Сучёк был доволен. У того было очередное приключение, да к тому ж так далеко от его родного дома, и молодой лешачок буквально лучился счастьем.
