При приближении самые близкие из островов вырастали бурыми массами а, самый близкий из них Сан-Яго напомнил мне ком красной глины. Прибой, буруны, песчаный пляж, а дальше утесы, утесы а между ними тот же песок в вперемешку с глиной, безрадостный пейзаж. Что у нас с зеленью? так кое-где по берегу клочками трава, дальше где расположен порт и городок из мазанок, виден тощий ряд кокосовых пальм. Как-то все печально и пусто, можно сказать голо, и опалено безжалостным солнцем. Острова вечного зноя и нехватки воды. Ладно, похоже, что можно сэкономить свои деньги и не ездить на берег – делать там как я вижу абсолютно не чего, хвосты собакам негры-островитяне покрутят и без меня. Пришли в порт, стали на якорь, смотрю, к нам плывет шлюпка. Оказалось, что к нам приехал чиновник, негр, в странном изукрашенном мундире. Он, расспросил о здоровье людей, потом об имени судна, о числе людей, о цели путешествия и всё это тщательно, но с большим трудом, высунув от усердия язык, записал в свою тетрадь.
Я стоял подле него и смотрел, как он выводил свои каракули, видно нелегко далась ему грамота. Сейчас острова португальские, в порту должны быть чиновники португальцы, но нет по жаре послали негра, вот же, лентяи! Пароход забирает уголь в порту, думал, закупят свежих овощей, но нет, остров производит немного кофе, есть апельсины, но пока не сезон, не созрели. Но главный предмет экспорта островов – соль, которую здесь собирают в мелких заливах. Вот уж чего мне сейчас не нужно, и так от соленой воды все тело чешется, а приходится постоянно обливаться – жарко. Простояв под погрузкой день, на следующее утро мы ушли – впереди северные воды. Ну вот, мое желание исполнилось, этой ночью я озяб, переход от тепла к холоду был довольно существенным, но сейчас уже конец апреля, скоро теплый май. Мы продолжаем свое нескончаемое плавание, в пути проходит уже четвертая неделя, скорее бы уже приехать. Штормов мало, может, уложимся в тридцать пять дней?
Приближаемся к европейским водам, ветерок уже струит прохладу, воздух свежий как будто ты где то далеко в степи. Кормят все так же отвратительно, хотя у меня разгулялся аппетит, и я уже привык пользоваться приборами во время качки, уже тридцать дней, тридцать два, тридцать пять, пока ничего. Поднялся крепкий, жесткий ветер, на палубе сидеть стало неуютно, вернулся в опостылевшую каюту. Наконец на тридцать девятый день все оживились, стали много времени проводить на палубе, что то высматривая впереди, я тоже смотрел и ничего не видел – все тоже море. Ладно, без меня все равно не приплывем, и смотрим весь день, а уже вечереет, пойду в каюту спать, время быстрей пройдет. Утром на сороковой день, я вышел на палубу и вдруг близенько увидел длинный, скалистый берег и пустые зеленые равнины. Здравствуй, Англия! На палубе я увидел лоцмана, в синей куртке, который должен был провести корабль в порт. Вот мы приближаемся, вижу, между двух холмов теснится куча домов, которые то скрывались, то появлялись из-за бахромы пены с набегающих волн: вершины холмов скрывало облако тумана. Портсмут, прибыли!+
