Приключения блудного барона - [81]

Поэтому, переговорив с Корнеем и узнав его планы по ускоренному выпуску очередной партии новых егерей, узнав как обстоят дела у Марка, с ещё одной без малого сотней жаждущего приключений в Приморье молодняка, решено было срочно рассортировать людей.

Богатый опыт Корнея позволял тому по одному только внешнему виду человека сразу сказать, можно ли было его и дальше держать на службе, или надо было срочно и принудительно отпускать домой на побывку.

И таких, к явному неудовольствию Сидора, у которого на всех своих егерей были определённые планы, он сходу насчитал полную сотню.

Лишиться разом двух с половиной сотен бойцов было нездорово, но и делать было нечего. И так немногих своих бойцов следовало поберечь. И уже через два дня, не обращая на ворчание недовольных ни малейшего внимания, первую партию отпускников, в составе пяти десятков буйных голов, Сидор безжалостно разогнал по домам.

Через месяц, когда они будут готовы выдвигаться на торговые трассы Приморья, им нужны были здоровые, отдохнувшие бойцы, а что такое переутомление и к какой в конце концов крови оно ведёт, и Корней, и Сидор знали не понаслышке. И многочисленное ещё недавно население заводских казарм, как и разбитый по соседству с заводом обширный походный лагерь обоза, стали стремительно сокращаться.

Уже через неделю там из первоначальных шести сотен осталось не более четырёх, которых тут же раскидали ещё дальше, по командам на ушкуи, и направили зачищать озёра от рыбаков ящеров, а кого и надзирать за уже потянувшимися на копку каналов ящерами из местных кланов.

Немногих захваченных с собой из госпиталя амазонок, Сидор, по их просьбе, отпустил обратно в горы, на работу к Катарине по горской шерсти. Та опять попала в серьёзный переплёт и у неё снова были большие потери. А этим амазонкам делать в городе было совершенно нечего. Отношение к ним, ещё со времён разгрома банка "Жемчужный" было крайне негативное со стороны местных властей, и нарываться лишний раз на оскорбления никто из них не хотел.

Лишь пятёрка самых безбашенных решилась всё-таки на денёк, на два заглянуть в город. Но тут уж были дела семейные. Эти ехали знакомиться со своими будущими семьями.

Сидору оставалось лишь им посочувствовать. Потому как девчонки эти были подругами тех самых безбашенных парней, а зная презрительно-пренебрежительное отношение к бывшим пленным амазонкам в городе со стороны горожан, предугадать реакцию амазонок на подобное к себе отношение, можно было с полпинка. Сидору их уже было жаль. Те семьи. Девки были настоящие оторвы. Уж он то на них насмотрелся, было дело.

И что-то надо было делать с хуторянами.

Полторы сотни присоединившихся к обозу хуторян Филимона, которую уже неделю неприкаянно мающихся на заводе и не знающих чем заняться, своим бездельем уже откровенно всех достали. Попытка поймать грабителей, завладевших золотом компании ничего не дала, работы им никто не предлагал, и они теперь сами не знали чем заняться. Хмурая физиономия Филимона, каждый день маячившая где-то в отдалении, на периферии зрения, неизменно сопровождала теперь Сидора во время всех его перемещений по заводу. Тот явно старался лишний раз попасться ему на глаза, надеясь что у Сидора найдётся для него какое-нибудь дело.

Дурацкая тактика, лучше бы просто подошёл и поговорил. Но Сидор не собирался идти навстречу и облегчать попытки контакта, чем похоже вверг атамана в совершенную депрессию.

Тем не менее, подождав ещё пару деньков и видя, что тот окончательно так и не созрел, Сидор первым пошёл на разговор. Времени дальше ждать и высиживать, играя с атаманом в гляделки, у него не было. Хуторян следовало срочно убирать с завода. Они и так уже увидели много лишнего. К тому же тут закручивались такие дела, в которых посторонним никак не было места.

Но, видимо решение самому поговорить с атаманом было не самым мудрым. Потому как пришедший к нему домой вечером Филимон, опять припёрся со своими дружками, и с видом, словно он делал Сидору великое одолжение, самым наглым образом развалился на стуле за столом в гостевой комнате.

Пришлось сразу обламывать.

— Иван, заходи! — крикнул Сидор в открытую дверь кухни.

Вид выходящего из дверей кухни городского геодезиста, торопливо дожёвывающего большой кусок копчёной колбасы в одной руке и с большой краюхой чёрного хлеба в другой, медленно стёр с лиц хуторян барственные покровительственные улыбки.

— Какие люди! — расплылся Иван в фальшивой, насмешливой улыбке. — Филя, друг, ты! А я всё думал кого это Сидор мне в помощнички пророчит. А это оказывается мой старый друг Филя.

— Очень хорошо.

С самым наглым, самоуверенным видом он плюхнулся на жалобно скрипнувший под его крупным телом неказистый стул и требовательно посмотрел на сразу притихшего Филимона.

— Ну! — поторопил он вдруг замолчавшего атамана. — Чего молчим? Кого ждём?

И где твои геодезисты, Филя? — с коротеньким смешком поинтересовался он. — Почему не пришли представиться? Кто это у тебя вздумал мне тут конкуренцию устраивать? Небось, Гнат Рыбаков с Мишкой Кучеренко? Слышал я они подались с тобой в горы?

Дождавшись неохотного согласного кивка, насмешливо заметил обращаясь к Сидору: