Приключения Аввакума Захова. Повести - [16]

В одном-двух километрах от развилки, где начиналась дорога на Момчилово, капитан Ковачев услышал рев догоняющего его мотоцикла. Он попробовал оторваться, но не смог: Аввакум с треском и грохотом пронесся мимо, опередил его шагов на сто и нажал на тормоз — покрышки взвизгнули, и мотоцикл замер на месте.

Ковачев последовал его примеру. Он заглушил мотор шагах в двадцати позади, спрыгнул с седла и сунул руку в правый карман тужурки.

Тем временем Аввакум закурил сигарету, расправил плечи и оглянулся. Совсем рядом круто вздымался высокий склон — на нем сплошной стеной в буйной зелени кустарника и папоротника стояли вековые сосны и пихты. С другой стороны зияло ущелье, на дне которого, несмотря на солнечную погоду, было сумрачно, лежали густые зеленоватые тени. Кругом тихо, спокойно, глухо, как всегда в горных дебрях, среди непроходимых хвойных лесов.

Ощутив суровость девственно-дикой природы и безлюдье этой глухомани, Аввакум вдруг понял, почему капитан Ковачев все еще держит руку в кармане тужурки. «Его палец на спусковом крючке», — подумал он и усмехнулся.

— Алло, коллега! — крикнул он капитану. — Смотрите, как бы у вас не заныли суставы от металла, который вы сжимаете в руке. Это вредно! — И медленным широким шагом направился к нему.

Пока он шел, капитан Ковачев не сдвинулся с места. Он был ровесником Аввакума, но с виду казался моложе и крепче. У него было мужественное, жесткое лицо, дымчато-синие глаза смотрели решительно, немного дерзко, а во взгляде чувствовалось упрямство и самонадеянность человека, не терпящего возражений.

— Вы что ж, все еще не узнаете меня? — спросил Аввакум, ничуть не стараясь скрыть язвительные и самодовольные нотки в голосе. — Какой же из вас детектив!

Слави Ковачев вынул из кармана руку и молча пожал плечами. Он подошел к своему мотоциклу, взялся за руль и перекинул ногу через седло.

— Вы всегда были маньяком в этих делах — гримируетесь, словно актер, — вздохнул он. — Только гримировка и детектив теперь такие же устаревшие понятия, как и ходкие когда-то криминалистские книжонки. — Он поставил правую ногу на педаль. — Все это производит впечатление только на детей пионерского возраста!

— Верно! — усмехнулся Аввакум. — Я в этом убедился, направляясь к вам и наблюдая за вашей правой рукой. У вас не свело указательный палец?

Оба они участвовали в нескольких операциях. Напряжение и риск общего дела сблизили их, знакомство постепенно превратилось в приятельские отношения. Но всякий раз, когда случай сводил их вместе, они задирали друг друга, незлобиво правда, — иногда это походило на ожесточенную дуэль на безопасных рапирах.

— Вот приказ, — показал Аввакум документ. — Хотите посмотреть поближе на печать?

— В этом нет надобности, — отмахнулся Слави Ковачев и добавил с веселой усмешкой: — Вы допускаете, что выполняющий вместе с вами общее оперативное задание человек может оставаться в неведении?

— Ага! — Аввакум стукнул себя по лбу. — Так потому, что это было вам известно, вы не заметили номера моего мотоцикла, да?

Слави Ковачев. помрачнев, поставил ногу на педаль.

— Вы бывали когда-нибудь в Момчилове? — прокричал он сквозь рев мотора. — Heт? Тогда поезжайте за мной да глядите в оба, а то дорога после развилки скверная!

И, не взглянув на Аввакума, он понесся вперед. Минут через пять они достигли развилки. Белое шоссе, по которому они ехали, круто спускаясь вниз, извивалось, как полотнище, растянутое на солнце, между круч, и исчезало далеко на востоке, за синеватым холмом. Прямо на юг тянулась укатанная проселочная дорога; с обеих сторон ее теснили густые кустарники. Местами она то выбегала на открытые поляны, петляя среди буйных зарослей дикой ежевики и папоротника, то плутала в лесной чащобе, где меж сосен тут и там возвышались гигантские пихты — их могучие почерневшие стволы, казалось, принимали на себя всю тяжесть неба. Порой дорога пробиралась между совершенно отвесных спусков, покрытых мхом, черным и серым лишайником; кроны деревьев над нею смыкались, образуя сплошной туннель.

Здесь давно не было дождя, но тенистые участки пути были сыроватыми, на них виднелись следы копыт и шин. Аввакум ехал со скоростью тридцать километров в час и сразу заметил эти следы, но сначала не обратил на них особого внимания. Однако на одном из поворотов он притормозил и соскочил с мотоцикла. Вырвав из записной книжки листок, он встал на колени, приложил его к следу шины и слегка прижал ладонью. Затем, обведя контуры карандашом — на всякий случай! — он вскочил в седло и с трудом догнал Ковачева, который успел отъехать далеко вперед.

После десяти минут стремительной езды дорога вывела их на горную поляну. Под ними внизу, в неровной котловине, лежало Момчилово. А чум. подальше высилась косматая громада Карабаира.

Не слезая с машины, капитан Ковачев указал рукой:

— Поглядите-ка налево, какое впечатление производит на вас эта картина?

Километрах в двух восточнее села Аввакум увидел беспорядочно вздымавшиеся вершины — одна пониже, другие повыше, все бурые, голые, скалистые. Эти невысокие, громоздящиеся в хаотическом беспорядке горы с круто падающими склонами разделялись многочисленными расселинами, из глубины которых выползала кудель белесой мглы.